Сплошной черный фон превратил оконное стекло в зеркало, в котором отразилась она сама, глядящая туда поверх рисовальной доски. А так как зеркало это было не настоящим, отражение ее казалось каким-то прозрачно-призрачным, словно она, умерев, возвратилась обратно на то место, где рассталась с жизнью.
Обеспокоенная и напуганная этой мыслью, она снова уставилась на разложенный перед ней чистый лист ватмана.
После того как Линдзи и Регина разошлись по своим комнатам наверху, Хатч обошел весь первый этаж дома, проверяя, прочно ли закрыты все окна и двери. Ранее он уже проверил все замки и запоры. Делать это второй раз было бессмысленно. Но он все равно делал.
Когда дошел до раздвижной двери комнаты отдыха, включил свет во внутреннем дворике в дополнение к садовой подсветке. Теперь задний двор был освещен так ярко, что просматривался почти весь, хотя можно было спрятаться в кустах у забора. Некоторое время Хатч постоял у дверей, выжидая, когда какая-нибудь тень сдвинется со своего места в какой-либо из точек участка.
Может быть, он ошибался. Может быть, этот парень и вовсе не придет. Тогда через месяц-другой Хатч наверняка сойдет с ума от напряжения. У него даже мелькнула мысль, что хорошо бы было, если бы этот ползучий гад заявился сейчас, чтобы уж разом все кончить.
Он прошел в нишу, где обычно завтракали, и проверил окна там. Они были наглухо закрыты.
Регина, войдя к себе в комнату, аккуратно разложила на письменном столе все необходимое для выполнения домашнего задания. С одной стороны промокашки она положила книги, с другой – ручки и фломастер "Хай-Литер", посередине – тетрадку.
Когда на столе все было готово, ее стали одолевать сомнения относительно Харрисонов. Что-то с ними было явно неладно.
Не в том смысле неладно, что они были ворами, или вражескими шпионами, или убийцами, или людоедами, поедавшими детей. Одно время она носилась с идеей романа, в котором девочка – все считают ее "чокнутой" – попадает в дом новых приемных родителей и узнает, что они
Она щелкнула выключателем, и на столе вспыхнула лампа дневного света.
И хотя с самими Харрисонами все было в порядке, им явно мешали спокойно жить какие-то проблемы, все время державшие их в нервном напряжении, которое они изо всех сил старались скрыть от нее. Может быть, у них нет денег на оплату счетов по закладным и банк грозится отобрать у них дом, тогда им всем троим придется переехать жить в ее комнату в Приют. Может быть, им стало известно, что у миссис Харрисон объявилась родная сестра, о которой она и слыхом не слыхала, злая сестра-близнец, как у тех людей, которых часто показывают по телевизору, даже не подозревающих о том, что у них есть такая близкая родня. Или, может, они брали под проценты деньги у мафии, а теперь не могут выплатить долги, и те грозятся переломать им ноги.
С книжных полок Регина взяла словарь и положила его на стол.
Если у них и вправду серьезные проблемы, Регине хотелось, чтобы это было связано с мафией, так как с такого рода трудностями она легко могла бы справиться. Ноги у Харрисонов в конце концов заживут, но зато они получат наглядный урок, что не следует брать деньги в долг у вымогателей. А пока она будет ухаживать за ними, смотреть, чтобы они вовремя принимали лекарства, мерить им температуру, приносить каждому из них по целому блюду мороженого с выпечкой в виде какого-нибудь забавного зверька, воткнутого прямо посредине блюда, и даже выносить за ними судна (бр-р-р, какая мерзость!), если понадобится. Она знала, что значит ходить за больным, правда, большей частью с другой, принимающей этот уход, стороны, так как в различные периоды своей жизни довольно много болела. (Дорогой Боженька, если их проблема – это я, не мог бы Ты сделать так, чтобы вместо этого они задолжали деньги мафии, тогда я бы смогла остаться у них и все мы были бы счастливы? А за это чудо, я согласна, чтобы и мне переломали ноги. Во всяком случае, переговори там с ребятами из мафии и посмотри, что они на это скажут.)
Когда на столе все было готово к выполнению домашнего задания, Регина решила переодеться в более удобную для приготовления уроков одежду. Приехав после школы домой, она сменила свою приходскую школьную форму на серые вельветовые брюки и светло-зеленую водолазку. Удобнее всего делать уроки в пижаме и халатике. К тому же сразу в нескольких местах зачесалась больная нога под скобой и хотелось поскорее ее снять.