Логово

Неожиданно Хатч вздрогнул и весь подался вперед, натянув до предела ремень безопасности, словно прямо перед мчащейся во весь опор машиной дорогу перебежало какое-то фантастическое и ужасное существо, хотя Линдзи прекрасно понимала, что он даже не замечает стелющегося перед ним шоссе. Затем он тяжело осел на сиденье.

– Он свернул на Ортегское шоссе. На восток. Всего в нескольких милях отсюда. Постарайся не пропустить выезд на Ортегское шоссе, затем езжай в восточном направлении.

Иногда свет фар идущих навстречу машин заставлял его щуриться, несмотря на почти сплошь черные стекла очков, защищавших его глаза.

Ведя машину, Вассаго то и дело поглядывал на сидевшую рядом с ним с повернутым к нему лицом девочку, все еще находившуюся без сознания. С уткнутым в грудь подбородком. Хотя голова ее была наклонена вниз и каштановые волосы полностью скрывали часть лица, можно было видеть ее губы, растянутые кляпом, очаровательный, вздернутый носик, одно наполовину прикрытое волосами веко и почти все второе – ах, какие чудные ресницы! – и часть гладкого лба. Его воображение рисовало ему дивные картины ее обезображенного тела, из которого он сотворит достойное подношение.

Она в полной мере отвечала его целям. Ее красота, опороченная больной ногой и обезображенной рукой, как нельзя рельефнее оттеняла символическое звучание ложного всемогущества Бога. Воистину, девочка была великолепной находкой для его коллекции.

Было, правда, немного обидно, что не удалось захватить и ее мать, но он надеялся вскорости исправить эту оплошность. И даже прикидывал в уме, стоит ли сегодня убивать девочку. Продержав ее живой несколько дней, он может за это время попытаться привезти сюда и Линдзи. А когда они будут вместе, поработать над ними и либо представить их трупы в виде иронической композиции микеланджеловской "Пиеты", плача Богоматери, либо, разорвав их на части, вновь соединить в живописнейшем и непристойнейшем коллаже.

Он ждал прилива нового вдохновения, новых образов, прежде чем решить, что делать дальше.

Съезжая с Ортегского шоссе и сворачивая на восток, Вассаго вспомнил, как Линдзи, сидевшая у рисовальной доски в своей студии, живо вызвала в его памяти образ матери, сидевшей за своим вязанием в тот день, когда он убил ее. Разделавшись с сестрой и матерью одним и тем же ножом и почти в одно и то же время, он в глубине души был уверен, что сумел проложить себе дорогу в Ад, настолько уверен, что решился на окончательный шаг и сам бросился на нож.

В одной частным образом изданной брошюре именно так был описан путь к проклятию. Озаглавленная "Скрытое", брошюра эта была написана в тюрьме осужденным за убийство неким Томасом Ничене, зарезавшим свою мать и брата и предпринявшим затем попытку самоубийства. Его тщательно спланированный исход в преисподнюю был расстроен группой врачей "скорой помощи", безмерно преданных своему делу, которым к тому же в этот день явно сопутствовала удача. Ничене был спасен от смерти, излечен, посажен в тюрьму, затем предстал перед судом, был осужден за убийство и приговорен к смерти. Играющее по правилам общество дало понять, что выбор смерти, даже своей собственной, находится вне компетенции отдельно взятого человека.

В ожидании исполнения приговора Томас Ничене записал те видения Ада, которые открылись ему, когда он находился в промежутке между жизнью и смертью, до того как медработники отняли у него возможность жить по ту сторону вечности. Записки его были тайно вывезены из тюрьмы и переданы в руки его сподвижников по вере, чтобы те отпечатали и распространили их. В отличие от классической, огнедышащей преисподней, Ничене рисовал мощные, убедительные картины мрака и стужи, видения огромных, бесконечных пространств, объятых вечным холодом. Заглянув через оставленную Смертью щелку в Ад, Томас увидел там таинственные сооружения, в которых кипела титаническая работа. Демоны колоссальных размеров и силы, одетые в черные, развевающиеся одежды и черные блестящие шлемы, обрамленные ярко пылающей по краям бахромой огня, шагали сквозь мрачные туманности по темным континентам, исполняя какие-то неведомые поручения. Взору его открылись темные воды, разбивающиеся о черные скалы берегов под небом, на котором не видно было ни звезд, на луны, словно мир этот находился глубоко-глубоко под землей. Громадные таинственные корабли без иллюминаторов и окон неслись по сумрачным волнам, и гул их мощных двигателей напоминал вопли и стенания бесчисленных множеств грешников.