Логово

Никакой другой мотель или общежитие не в состоянии были обеспечить такую безопасность, как этот. Во всех других необходимо было предъявлять какое-нибудь удостоверение личности. Но главное: он мог сойти за одного из живущих только при условии мимолетного с ними общения. Любой клерк или хозяин пансиона, стоит ему чуть глубже заинтересоваться его персоной и привычками или столкнуться с ним более одного раза, обязательно заподозрит в нем что-то неладное, не поддающееся точному определению, но явно внушающее опасение и страх.

Поэтому, чтобы напрочь исключить возможность повторной встречи с кем бы то ни было, он избрал местом своего постоянного обитания заброшенный парк аттракционов. Если бы властям вздумалось его искать, они бы искали его где угодно, но только не здесь. И еще, в заброшенном парке он был предоставлен самому себе, здесь всегда царила гробовая тишина и было много укромных и абсолютно темных мест, где он мог отсиживаться в дневное время, так как глаза его не выносили яркого солнечного света.

В тот по-весеннему теплый вечер четверга, когда он выходил из конторы мотеля "Голубые небеса" с ключом от своего номера, он заметил знакомый "понтиак", припаркованный в тени здания в конце стоянки, но развернутый передом не в сторону мотеля, а к конторе. Машина стояла на том же месте, что и в прошлое воскресенье, в самое последнее посещение Вассаго "Голубых небес". За рулем его, сгорбившись, сидел мужчина, то ли спал, то ли просто коротал время, ожидая кого-то. Как и в прошлое воскресенье, его черты трудно было разглядеть в мареве тусклого света, отражавшегося в ветровом стекле его автомобиля.

Вассаго припарковал свой "камаро" на стоянке перед Г-образным зданием мотеля и прошел в свой номер. С собой у него был только костюм на смену – как и все, что он носил, также черного цвета.

Зайдя в номер, он не зажег света. Как всегда.

Некоторое время постоял, прислонившись спиной к двери, размышляя о "понтиаке" и о его владельце за рулем. Он мог быть кем угодно, например торговцем наркотиками, продающим свой товар прямо из автомобиля. Число этих темных личностей, вертевшихся вокруг мотеля, во много раз превышало количество тараканов внутри него. Но если он торговец, то почему рядом с ним не видно ни одного из клиентов с бегающими по сторонам глазками и толстыми пачками засаленных денег?

Вассаго бросил сменный костюм на кровать, положил свои солнцезащитные очки в карман куртки и прошел в маленькую ванную комнату. В ней пахло слабо разбавленным дезинфицирующим средством, совершенно не убивавшим букет отвратительных, устоявшихся, терпких запахов.

Четырехугольник бледного света вверху обозначил оконце на задней стене комнаты. Отодвинув раздвижную стеклянную дверь, со скрежетом скользнувшую по проржавевшим направляющим, Вассаго вошел в душевую. Если бы оконце было закреплено или разделено надвое рамой, у него ничего бы не вышло. Но ржавые петли свидетельствовали о том, что оно открывалось наружу. Толкнув его и ухватившись руками за подоконник над головой, он протиснулся в оконце и неслышно соскользнул на пожарную аллею позади мотеля.

Остановился, чтобы надеть свои солнцезащитные очки. Ближайший натриевый фонарь отбрасывал круг желтого, как моча, света, резавшего ему глаза, словно их запорошил сухой песок. Очки, превратив свет в янтарный, сняли резкую боль в глазах, и он стал видеть лучше.

Затем он двинулся вперед, прошел до конца здания, повернул направо на боковую улочку, затем, у следующего угла, снова направо, обогнув тем самым мотель. Скользнув за короткую часть Г-образного здания, он пошел по крытой пешеходной дорожке, бежавшей вдоль стоянки, до тех пор пока не оказался позади "понтиака".

В этой части мотеля все было спокойно. Никто не входил и не выходил из своих номеров.

Мужчина за рулем сидел, выставив руку из открытого окошка. Если бы он посмотрел в боковое зеркальце, он, может быть, и заметил бы крадущегося к нему сзади Вассаго, но его внимание было сосредоточено на комнате номер шесть в другом крыле Г-образного здания.

Вассаго с силой рванул на себя дверцу, и шофер, опиравшийся на нее всем телом, ехал вываливаться из машины. Вассаго, используя локоть как таран, нанес ему сильнейший удар в лицо, но, видимо, недостаточно сильный, чтобы тот потерял сознание. Шофер был потрясен ударом, но тем не менее попытался вскочить на ноги и броситься на Вассаго. Но он был толст и медлителен. Удар коленом в пах мгновенно пресек его намерения. Когда он, ловя воздух широко открытым ртом, грохнулся на колени, Вассаго ударил его ногой. Незнакомец упал на бок, и Вассаго снова ударил его ногой, на этот раз в голову. Мужчина, распластавшись на асфальте, затих, потеряв сознание.