Лояльный мужчина (ЛП)

Положив одну руку ей на голову, другую — на плечо, я повернула голову в сторону Митча. Он справился с моим взглядом, в ответ соответствующе посмотрев на меня. И его взгляд был более эффективным, потому что я нахмурилась в своей попытке невербально сообщить ему все, что о нем думаю, что он, на самом деле, был большим, отменным придурком. Он смотрел на меня, вернее на мои потуги, внимательно пялясь на мой нос и губы, и его эффективный взгляд мгновенно исчез. Он как-то странно сжал губы, а в его глазах промелькнули смешинки.

Определенно придурок!

— Тетя Мара! — Закричала Билле, и я посмотрела на нее сверху вниз, она запрокинула голову назад, глядя на меня. — Я хочу буррито! — прокричала она.

Когда бы я не встречалась с ними, я всегда водила их есть. Билл, как правило, покупал нездоровую еду (когда вообще вспоминал о еде), его мало заботило, чтобы его дети ели и мало заботило, а скорее совсем не заботило, ели ли они вообще. Поэтому Билле знала, что встреча с тетей Марой всегда означала много еды.

— Хорошо, детка, давай спросим, чего хочет твой брат, — нежно произнесла я. Потом почувствовала руки Митча на бедрах, он стал отводить меня вместе с Билле в сторону, пока его тело все еще прижималось к моему.

Я запоздало заметила, что посетитель терпеливо ждет, когда мы освободим выход, я попыталась высвободиться из рук Митча, пытаясь отодвинуться. В этом я не преуспела, потому что руки Митча сильнее сжались на моих бедрах, удерживая меня прямо перед собой. Кроме того, я поняла, что бороться с ним было, несмотря на то, что мы находились «Остановись и иди», бесполезно.

Он отодвинул нас в сторону, и Билле тут же забыла, что хочет есть, заметив Митча, как любая женщина от шести до шестидесяти лет.

— Привет! — прощебетала она.

— Привет, — голос Митча прогрохотал у меня над ухом, спустился рокотом вниз по шеи, по спине, вызвав мурашки, которые я попыталась унять. Но проиграла бой.

— Я — Билле, — объявила она.

— Митч, — ответил он.

Ее глаза остановились на мне.

— Он твой парень?

Господи!

— Нет, он мой сосед, — ответила я.

Она все еще прижималась ко мне, и так как ее руки обхватывали меня за талию, а руки Митча держали меня за бедра, она посмотрела на его руки на моих бедрах, и как он прижимался ко мне своим телом. Она снова подняла на меня глаза, склонив голову набок с детским замешательством (и, честное слово, я почувствовала ее мучительные размышления), поэтому улыбнулась.

Теперь улыбка Билле была слегка вымученной, но на сто процентов такой же очаровательной. Дети Билла унаследовали многое от нашей женской половины, я имею в виду, свою мать и мать моего кузена Билла. Поэтому Билле была очень похожа внешне на меня. За исключением того, что она была симпатичнее: длинные, густые, пышные, блестящие темные волосы, красивые, огромные василькового цвета глаза, безупречная кожа и длинные руки и ноги. Если бы вы не знали, то подумали, что она была моей дочкой, она определенно будет бомбой, потому что она уже была мини-бомбой.

— Тетя Мара, — услышала я голос Билли и посмотрела на него.

Билли пошел в своего отца Билла, я вдруг решила, что Митч скорее всего в детстве выглядел, наверное, также. Без ошибки можно было сказать, что Билли будет потрясающим и великолепным, когда вырастет, потому что он уже был маленькой копией обалденно сексуального парня.

Билл, их отец, мог бы тоже стать обалденно сексуальным парнем, имея такие гены. Но тяжелая жизнь, бесконечное спиртное и крек, бестолковые, совсем неумные решения испортили его внешность, он был высоким, не фактурным, тонким, как тростинка. Кожа у него стала желтоватая, под некогда блестящими голубыми глазами залегли темные круги, волосы стали слишком длинными, жидкими, безжизненными, часто засаленные.

И меня поразило это воспоминание сильнее, чем обычно, когда я представила, что Билли может в будущем выглядеть именно так. Мне хотелось, чтобы двое моих племянников смогли бы стать теми, что было в них заложено. Не просто великолепными, а, чтобы Билли смог использовать свои мозги, преданность и своего рода сладость, стремясь к чему-то более хорошему, чем жизнь, в которой они сейчас жили, и чтобы Билле сохранила немного своей живой, невинной энергии той девушки, которой она была в детстве.

Определенно, пришло время мне принять решение, что делать с моим кузеном Биллом, но еще более важное решение, что я собиралась делать с его детьми.

— Привет, приятель, — поздоровалась я с Билли. — Ты хочешь есть?

Его глаза метнулись к Митчу, потом снова ко мне. Он недавно перестал бросаться в мои объятия, поскольку был уже слишком взрослым. Но я скучала по нашим с ним объятиям. Но обычно он не держался так отстраненно, сохраняя дистанцию, я поняла, что он не приближался ко мне, как обычно, потому что не знал, как ему вести с Митчем. Билле обожала Дестри, потому что Билле обожала всех и каждого. Билли не испытывал особого восторга на его счет.

— Да, — ответил он.