Лояльный мужчина

Затем заставила себя улыбнуться, прежде чем сказала:

— Хорошо, что у меня дома есть стиральная машина и сушилка.

— Верно, — пробормотал Билли и улыбнулся в ответ.

Я почувствовала его раньше, чем увидел, но недостаточно быстро повернулась. Он все еще держал за руку подрыгивающую Билле, Митч оказался позади нас, и мы с Билли оба повернули головы. Я подняла глаза в тот самый момент, когда рука Митча отбросила мой хвост в сторону. И его теплая и сильная рука опустилась мне на затылок уже знакомым и интимным образом, что было для меня полным шоком. Шоком, который мне очень понравился, но больше напугал.

— Стол готов, — произнес он мне.

— Буррито! — Закричала Билли.

— Потрясающе, — пробормотал Билли, спрыгнув вниз и обежав вокруг скамейки.

Я застыла на месте. Рука Митча не шевельнулась, когда Билле отпустила его руку и вместе с братом бросилась к входной двери ресторана.

— О чем говорили? — спросил Митч, опустив на меня глаза.

— Мне нужно выяснить, как получить опеку над своими племянниками, — ответила я, заметив как его глаза вспыхнули.

— Все так плохо? — пробормотал он.

— Они весь день ничего не ели. В доме нет еды. Их отец в отключке. У него нет денег. Они не могли мне позвонить, потому что нет телефона. Билл украл золотой медальон, который я подарила Билле на День рождения, буквально на следующий день, — сказала я, его глаза снова вспыхнули, а рука сжалась у меня на шеи, я продолжала. — И еще есть странный мужчина, который приходит к ним домой, и он пугает Билли.

Взгляд Митча не отрывался от меня, когда он пробормотал:

— Бл*дь.

Я кивнула и продолжила:

— Билли его ненавидит. Сильно. Я не знаю, насколько это плохо, но для меня этого достаточно.

Он убрал руку с моей шеи, я заскучала по ней, хотя и не хотела скучать, но долго скучать мне не пришлось. Он наклонился и оперся рукой на спинку скамьи, а верхняя часть его туловища и особенно лицо оказалось передо мной.

Его глаза уставились в мои, он тихо спросил:

— Тебе нужна моя помощь?

Вот оно, предложение, которое мне было необходимо. Предложение, которое ужаснуло меня, с одной стороны, но у меня не было выбора, кроме как принять его.

— Поскольку я не знаю всей системы, а ты знаешь, и я люблю своих племянников и хочу увести их подальше от этого бардака, да. Я буду благодарна тебе за любой совет, — ответила я причем быстро, прежде чем растеряла все свое мужество.

Его глаза держали меня в своем плену, но выражение их изменилось. Не могла точно сказать, что изменилось, но, чтобы это ни было, выражение его глаз с шипением разлилось у меня по низу живота.

— Я могу предоставить тебе больше, чем совет, милая, — произнес он спокойно.

— Все, что ты сможешь сделать, Митч, как я уже сказала, будет ценным для меня.

Его глаза скользнули по моему лицу, потом опять вернулись к моим глазам, потом он заметил:

— Ты переживаешь и заботишься о них.

— Я их обожаю.

— Потому что они твоя семья? — спросил он испытующе.

— Они отличные дети, — ответила я, пытаясь дать понять, что это намного больше, чем просто кровные узы.

— Они любят тебя, — тихо заявил он.

— Знаю, — так же тихо ответила я.

— Ты долго терпела своего кузена, — предположил он.

— Ага, — прошептала я.

Он продолжал стоять, опираясь на руку, а другая рука обвила меня за шею, и его большой палец коснулся моего подбородка, потом он сказал:

— Принятие решения — это уже половина битвы, милая.

Я втянула воздух через нос, сжала губы и прикрыла глаза. Когда я открыла глаза, то отодвинулась подальше, стараясь не смотреть на него.

И старалась я не смотреть на него, потому что призналась:

— Если это правда, как ты говоришь, то почему я до смерти боюсь этого шага?

— Потому что вся эта история и так некрасива. Потому что любая перемена в жизни пугает. Потому что ты избегаешь риска, как чумы, а это большой риск, который повлияет на три жизни. И потому что ты не глупая.

Мои глаза вернулись к нему, я заметила:

— Не приукрашивай, Митч. Давай скажи все прямо.

Он усмехнулся, и его пальцы еще глубже впились мне в шею, прежде чем ответить:

— С тобой все будет хорошо, Мара, и с детьми тоже, вот почему ты решила это сделать. Так будет лучше для всех. И ты должна верить в это.

— Точно, — пробормотала я, снова отводя от него глаза.

Я почувствовала, как его рука сжалась на моей шеи и опять посмотрела на него.

— Хорошо, — прошептал он.

Он смотрел на меня серьезно, лицо было жестким, но глаза его смягчились, появилась теплота и мне показалось, что эта теплота была не той дружеской соседской теплотой, а чем-то более глубоким. Чем-то более значимым. Будто он уважал меня. Будто гордился мной.

У меня перехватило дыхание, а затем теплота в его взгляде изменилась на что-то другое. Его пальцы впились на моей шеи, приблизив мое лицо к нему, и вдруг мы оба услышали, как Билле закричала:

— Что вы делаете? Пришло время буррито!

Митч медленно прикрыл глаза, его пальцы все еще впивались в мою шею.

Я быстро высвободилась из его руки, спрыгнула со скамейки, сказав себе, что веду себя глупо, обогнула скамейку, направившись к моим будущим подопечным (надеюсь, по крайней мере), чтобы накормить их.