Неведомо откуда звучит нежная мелодия, словно призывающая всех, кто хочет окунуться в мир фантазии и волшебства. В мастерской царит атмосфера вдохновения и творческого великолепия, где каждая игла, каждый стежок наполнены магией, пробуждающей душу искусства.
Это так… прекрасно.
Только вот… Я совершенно не понимаю, зачем меня сюда привели.
Ангард мягко обнимает со спины, словно делясь своей уверенностью и спокойствием.
— Это твоя мастерская, Лоис, — шепчет он на ухо, щекоча дыханием волосы.
Я сглатываю. Моя… мастерская? Но ведь я не была вышивальщицей. Это точно.
Хорошо, что Ангард не видит моего лица, поэтому продолжает шептать:
— Ты же всегда хотела этим заниматься. Но из-за работы не получалось найти даже минутку на любимое дело. Я снял это помещение, перевез сюда твои вещи. Хотел показать, но потом… потом произошло то самое. И стало не до этого.
Я невольно сжимаю руку Ангарда, не в силах обернуться. Мысли наскакивают одна на одну. Эмоций столько, что не получается даже осознать. Я одновременно поражена и завидую той Лоис, что была до меня. Что у той Лоис был
Надежный. Заботливый. Ласковый.
И осознаю, что я его совершенно не достойна. Ведь любят не меня, а ту – другую.
Я прекрасно понимаю, что зависть – низкая и неуместная. Моя судьба значительно лучше, чем у той Лоис, которой больше нет. Только вот я ни капли не заслужила всё это получить.
Поэтому только остается до боли закусить губы, почти до крови, и резко выдохнуть. Ангард, кажется, это понимает по-своему.
— Пробуй, Лоис. Делай, что хочешь, — тихо говорит он, касаясь губами моего виска. – А я тебя поддержу. Я буду всегда тебя поддерживать.
И меня всё же накрывает.
Я всхлипываю отчетливо и влажно, зажимаю рот рукой. Перед глазами всё плывет от выступивших слёз.
Это всё неправильно. Ненормально. Несправедливо.
Почему так? Почему?!
Я не отдаю себе отчета, что дрожу, и испуганный Ангард резко поворачивает меня к себе, а потом издает звук, отдаленно похожий на «ох»…
— Лоис, Лоис, что случилось?
Он обнимает так крепко, что, кажется, затрещат кости. Я отчаянно вжимаюсь в него, беззвучно плачу и хочу просто раствориться, исчезнуть, никогда не быть в этом чертовом мире. Успокоиться не получается.
Поэтому я с трудом осознаю, что Ангард быстро захлопнул дверь, подхватил меня на руки и утащил на диван. Сейчас нет возможности огрызнуться, что я могу дойти сама.
Не могу.
Ничего не могу. Я вообще до ужаса бесполезна, если даже в этой жизни ни на что не способна. Даже прошлое у меня чужое, которым можно дышать, как самым сладким на свете воздухом, но при этом все время помнить-помнить-помнить, что это всё не твоё. Никогда не было твоим.
— Лоис, что ты… — Ангард целует моё лицо, стирает слёзы, безостановочно гладит по волосам. – Хорошая моя. Любимая. Родная. Почему ты плачешь?
Нужно ответить, только вот не получается. Ангард не давит, не заставляет, не требует. Только обнимает ещё крепче, ласково укачивая в объятиях, словно пряча от всего мира. И снова целует в волосы и позволяет уткнуться себе в шею.
Через некоторое время у меня выходит дышать. Нормально дышать. Без всхлипов. Ладонь Ангарда замирает.
— Лоис?
— Ты опоздаешь на работу, — растерянно говорю я, пожалуй, самое глупое, что только можно было в такой ситуации.
И тут же умолкаю, глухо и испуганно.
Ангард поднимает моё лицо за подбородок и смотрит мне в глаза:
— У тебя что-то болит? – тихо спрашивает он.
Я отрицательно мотаю головой. Точнее, удается сделать только один жест, который показывает отрицание. Есть надежда, что Ангард всё поймет.
Он ничего не говорит. Мне стыдно, неловко, я никогда ранее не была в такой ситуации, поэтому следующим с губ срывается:
— Прости.
Ангард смотрит на меня ещё пристальнее, а потом внезапно резко прижимается к моим губам. От неожиданности выбивает дыхание. Потому что поцелуй властный, требовательный, не дающий выдохнуть. Руки Ангарда держат настолько крепко, что, наверное, потом останутся синяки.
— Никогда, — шепчет Ангард так, что у меня внутри всё сжимается. – Никогда не смей скрывать, что тебе плохо.
Я только рвано выдыхаю. Мне нечего возразить. Ангард снова прижимает меня к себе, всем видом показывая, что не собирается никуда идти. По крайней мере, прямо сейчас.
Прикрыв глаза, я утыкаюсь в шею мужа, стараясь не то что не шевелиться, но и практически не дышать, чтобы не нарушить это хрупкое чувство покоя и защищенности.
В голове пусто, виски немного ноют. Я прикрываю глаза. Я только немного передохну, просто погреюсь в руках Ангарда. Просто…
Я сама не замечаю, как отключаюсь, будто не спала всю ночь.
***
А дальше всё сливается в единый круговорот. Кажется, я просыпаюсь, но с трудом соображаю, что происходит. Кто-то подносит к моим губам что-то, остро пахнущее травами, и говорит, что надо выпить. Я подчиняюсь, во рту разливается холодная горечь. Я закашливаюсь, запиваю такой сладкой водой и снова засыпаю.