Лойс

Откуда-то из глубины сна Лойс услышала визгливый голос матери и приказала себе быстро проснуться. Напрасно. Тело молниеносно напомнило ей о вчерашнем вечере, и Лойс застонала.

– Да вылезь же ты из этого кокона! – заверещала Зори и принялась стаскивать с дочери тряпку. – Сколько же с тобой хлопот! Встань, я хоть на тебя посмотрю!

Лойс кое-как открыла глаза, и ее взору предстало расплывчатое лицо матери. От удара отца к утру опухла не только челюсть, но и почти полностью заплыл левый глаз.

– О, мой Бог! – воскликнула миссис Грант. – Какая же ты уродливая!

Лойс стянула с себя остаток спасительной тряпки и еле-еле приняла сидячее положение. Она больше не смотрела на мать, так как поняла, что вызывает у той жуткую неприязнь. Так что Лойс просто уставилась в стену и стала ждать следующего хода родителя.

– Тебе нужно к врачу, – сделала вывод миссис Грант. – Вставай! Мне что тебя уговаривать?

– Хорошо, – тихонечко сказала Лойс и попыталась встать на ноги, но ноги отказывались брать на себя такую нагрузку и попытки Лойс подняться оказались тщетными.

– Что ты возишься, как черепаха! – закричала миссис Грант и попыталась помочь дочери. – У всех дети как дети и только нам с отцом досталась ты! Ну, поднимайся уже!

– Я не могу, – невнятно сказала Лойс, придерживая рукой челюсть.

Зори Грант злобно усмехнулась, а потом сказала:

– А если я сейчас позову отца, ты наверняка, с его помощью не только сможешь встать, а вприпрыжку побежишь!

Лойс давно не удивлялась поведению матери, поэтому просто посмотрела на нее единственным видящим взглядом и, сжав челюсти поплотнее, превозмогая адскую боль, сама встала на ноги.

– А теперь топай наверх и перестань скулить! Это дико раздражает, – сказала Зори и направилась к выходу первой.

Когда Лойс наконец-то выбралась из подвала, на кухне уже вовсю бушевал скандал. Родители орали друг на друга, и каждый хотел, чтобы с дочерью поступили так, как предлагает именно он.

– У нее наверняка сломана челюсть! Ты что не понимаешь? – кричала Зори, пытаясь объяснить мужу всю сложность ситуации. – Надо чтобы врач ее вправил и закрепил, а то кость срастется, как попало, а в нашей дочери и так мало прекрасного.

– Я сам все сделаю! Не хуже этих докторов! – парировал Эрик. – Нам нельзя вести ее в больницу! Или ты готова отвечать на всякие мерзкие вопросы, которые там задают, когда видят ребенка с травмой? Я нет! Веди ее сюда. Я сам все вправлю, а ты замотаешь ей челюсть, так чтобы она не могла ею двигать.

Слова отца напугали Лойс больше чем сломанная челюсть. Она же знала, что отец совершенно далек от медицины, к примеру, как балет от сумо, поэтому она принялась молиться, чтобы матери удалось уговорить отца поступить правильно.

– А если что-то пойдет не так, и ты сделаешь хуже? Что мы будем делать тогда? – не унималась Зори. – Эрик, послушай, ей ведь нужны какие-то лекарства, а врач сразу даст нам рецепт. В конце концов, мы можем сказать, что она просто подралась с кем-нибудь, а травму мы заметили только утром. Она подтвердит. Она подтвердит все что угодно, если ты ей об этом скажешь.

Мистер Грант был взбешен. Он метался по кухне и пытался понять, что будет лучше для него.

– Нет, – огласил свое решение глава семьи. – Об этом инциденте станет известно в школе, а они там быстро два на два помножат, и тогда начнется у нас веселая жизнь. Нет. Веди ее сюда, а я пока помою руки для процедуры.

У Лойс остановилось дыхание. Она попятилась назад, но ноги подвели ее и она упала.

– Чем стоять и подслушивать… Да ладно! Все равно в твоей голове не задерживаются материнские советы. Вставай! Отец решил сам тебя вылечить, – сказала миссис Грант и протянула дочери руку, чтобы помочь ей подняться.

– Нет, – почти неслышно сказала Лойс.

– Ты не в том положении и уж тем более не в том возрасте, чтобы капризничать! – заорала миссис Грант. – Эрик! Эрик, иди сюда и сам ее уговаривай! Мне уже надоело с ней любезничать. Эрик!

Эрик Грант подскочил к дочери, как конь к сену. В его глазах горел не просто огонь, а настоящее адское пламя, которым он жаждал поделиться с Лойс.

– А ну-ка, разевай пасть, мерзавка! – завопил он и не успела Лойс понять что происходит, как большие пальцы обеих отцовских рук уже оказались у нее во рту.

Мистер Грант нащупал руками сломанную кость и, не смотря на ручьи слез, которые катились по лицу дочери и на ее истошный крик, он резко рванул челюсть сначала в одну сторону, а потом в другую.

– Вроде все, – сказал мистер Грант. – Прекрати орать! Уже все! Зато теперь кость срастется правильно, и ты не будешь похожа на чудовище! Скажи спасибо отцу! Ах, да, ты же не можешь!

Мистер Грант залился каким-то истерическим смехом, который, неожиданно для Лойс подхватила и ее мать. Лойс искренне не понимала, как можно смеяться, когда у твоего ребенка от слез не видно лица. Когда твоему чаду настолько больно, что его тело как будто бьет током. Как?