Лойс

– Вымой и дай мне, – снова скомандовал мистер Грант, на лице которого появилась издевательская улыбка.

Лойс даже не думала о том, чтобы возразить. На столе ее ждал горячий ужин – первый за три дня и лишиться его сейчас, когда он так близко она не могла. На три дня Лойс была оставлена без ужина за то, что не успела вымыть посуду к возвращению родителей после очередного посещения концерта, куда те предпочитали ходить только вдвоем. Скорее всего, в какой-нибудь другой семье на это не обратили бы даже внимание, но только не в семье Грант, где порядок строго контролировался и был более чем обязательным.

Лойс помыла вилку и положила перед отцом.

– Спасибо, – сказал мистер Грант и указал дочери на стул. Это означало, что Лойс может приступить к еде.

Осторожно садясь на свое место, Лойс мысленно уговаривала себя не набрасываться на еду, дабы не дай Бог не показаться родителям голодной. Мистер Грант не терпел спешки в еде, так как быстро поглощающие пищу люди, сильно напоминали ему свиней.

За столом образовалась тишина. Супруги Грант, привыкшие кушать в тишине игриво переглядывались, совершенно не замечая дочь. Только Лойс знала – одно ее неверное движение или действие и за «мирным» столом разразиться буря.

– Много не ешь, – обратился мистер Грант к дочери, – а то снова будешь тренироваться как дохлая муха. Мне не нужна дочь, которая ни на что не способна.

Кусочек мяса прошел по горлу Лойс как клубок наждачной бумаги, но она сделала вид, что слова отца вполне справедливы. Труднее всего было не выдать свое раздражение телодвижениями – не сжать кулаки, не сжимать челюсти, не хмурить брови, не делать резких или нервных выпадов и так далее. Взрослые не могут попасть в голову подростка, но легко могут расшифровать его настроение, ссылаясь на «язык тела» и Лойс уяснила это давно.

– Знаешь, дорогой, наша дочь была гораздо разговорчивее наверху, – сказала миссис Грант и хищно улыбнулась.

В этот момент рука Лойс слегка дрогнула, что естественно не осталось не замеченным.

– Правда? – наигранно спросил мистер Грант, и Лойс физически почувствовала, что ее ангел-хранитель снова отлучился.

– Она сказала, что уже давным-давно все знает, – усмехнулась миссис Грант. – Намекала мне, что уже не нуждается в моих напоминаниях.

Лойс притихла – не столько от испуга, сколько от непонимания. Она искренне не понимала, для чего мать постоянно устраивает эти ссоры и провоцирует отца на грубое отношение в адрес их же общей дочери.

– Ну что, Лойс, прокомментируешь слова матери? – спросил мистер Грант и пристально посмотрел на дочь.

– Я уже извинилась за это, – ответила Лойс и, отложив столовые приборы, приготовилась к скандалу, который не всегда ограничивался только нравоучениями.

– За что конкретно ты извинилась? – не унимался мистер Грант, который увидел возможность в очередной раз проверить дочь на прочность.

– За грубость, – снова ответила Лойс и напряглась всем телом. И не зря.

Мистер Грант суровым взглядом оглядел дочь с головы до ног, потом встал из-за стола и вплотную приблизился к ней.

– За грубость у нас в семье не только не кормят, но еще и наказывают, – сказал он, а потом толкнул Лойс с такой силой, что та слетела со стула.

От удара об пол и без того болевшее тело Лойс как будто захрустело. Зная, что отец не потерпит жалкого нытья, Лойс не дала себе заплакать.

– Марш отсюда! – крикнул мистер Грант.

– И через пятнадцать минут, чтобы была в спортзале в полной боевой готовности, – добавила миссис Грант. – Если не успеешь…

– Тогда ты скинешь меня со стула? – неожиданно даже для самой себя задала вопрос Лойс. Он прозвучал грубо и довольно решительно.

Уже через пару секунд она сильно об этом пожалела, но, как говорят философы – нельзя повернуть время вспять. Если бы Лойс пересилила себя и промолчала, как делала практически всегда, то и этот вечер мог бы быть вполне сносным, но сегодня ей почему-то это не удалось.

– Ах ты, чертова девка! – выкрикнула взбесившаяся миссис Грант. – Мы с отцом тратим на тебя свое время и силы, а ты неблагодарное создание смеешь так разговаривать!

Лойс еще не успела до конца подняться с пола, а увидев бешеные глаза матери, подумала, что может пока вообще не стоит вставать. Лежа на полу, есть шанс хоть как-то сгруппироваться, чтобы было не так больно.

Миссис Грант как будто прочитала мысли дочери и решила не смаковать момент наказания. Она подскочила к Лойс и, размахнувшись, отвесила ей слишком звонкую пощечину.

В какой-то момент Лойс показалось, что голова у нее отлетела целиком. На глазах выступили слезы, те самые, которые так ненавидел мистер Грант, но в этот раз это были какие-то странные слезы. Они были не только от боли, которую ей друг за другом причинили те, кто должен был от нее оберегать, но еще и от невыносимой обиды. Тот, кто хоть как-то знаком с подобным обращением, наверняка знают, что получить пощечину от родной матери в сто раз унизительнее, чем от кого бы то ни было.