Локаин

– В вашей власти меня отпустить или уничтожить.

На последнем глаголе делаю смысловое ударение. Давай же… хоть ты… разбей чёртов камень.

– Знаете… – Ольга вернулась к дверям комнаты, но уже в пальто. – Простите… вылетело из головы ваше имя…

– Хвед.

– Хвед, я пойду за хлебом. Закончился внезапно. А вы тут… ну это… хотите живите… хотите уничтожайтесь, освобождайтесь и всё такое… я приду, когда вы закончите. Прощайте.

Завершив свою пламенную речь, смертная бежит к выходу, торопливо звенит ключами. Слышно, как она с трудом попадает в замки. Да что за времена такие… Эх, вот княгиня Ольга. Вот это была женщина. Она сразу хотела разрубить кулон. Но я тогда ещё надеялся освободиться. Уговорил её подождать. А когда она отомстила древлянам, прискакали мои надсмотрщики. Избили меня так, что у меня не было сил ни на что. Ну и многоуважаемой Ольге тогда объяснили, что я выполняю только те желания, которые не несут угрозы для остальных.

2

В целом, для меня проходит очень мало времени. Эта смена дня и ночи за окном ничего не значит после долгой темноты и тесноты в граненом минерале. Изучаю жилище этой странной Ольги. Мда, обсидиан любит выбирать мне одиноких. Спасибо, конечно. Их будто бы легче подсадить на эмоции. Чаще всего, да. У меня даже пару раз почти получилось освободиться. Что ж, может повезти в третий. Подхожу к зеркалу. Мать моя ётунья! Я ж забыл про глаза. Я бы на месте смертной и не возвращался домой вообще, зная, что меня поджидает тварь со змеиными зелёными глазищами. Пардон тысячу раз!

– Дружок, ты плохо выглядишь, хотя спал всего несколько лет, – грожу своему отражению пальцем.

Потом провожу рукой, меняя черты лица. Сейчас же ещё в моде этот паяц из боевиков с супергероями? Голубые глаза с поволокой, чёрные длинные волосы, высокие скулы, бледная кожа, идеальный нос, широкая улыбка. В прошлый раз я в таком виде зашёл "на ура". Учитывая, что этот типчик играет именно меня.

– Давай, не подведи, – изучаю черты, которые придал себе, с разных сторон. – Так… лицо худее надо. Ах да. Реснички тоже должны быть чёрными.

Щёлкаю пальцем, завершая выбранный образ. Слоняюсь еще по жилплощади. Открываю холодильник. Эх, Ольга. Не густо. Оставила живое существо запертым, и ничего поесть нет. Наконец слышу неуверенные попытки открыть дверь тихо. На всякий случай смотрю в глазок. Ага, пришла, хозяюшка. Надеюсь, хотя бы молока принесла. Уперевшись в мою грудь взглядом, Ольга замирает. Поднимает глаза. Вздергивает брови. Потом звонко сглатывает и говорит:

– Насколько я помню мифологию, сильфы не умеют превращаться.

– Ну то другие. А это я…

– А можете обратно перекинуться в свой образ? – женщина придирчиво осматривает меня, всем видом выражая неприятие. – Пожалуйста.

Вот сейчас обидно было. Я старался. Тратил силы.

– Почему? Вроде бы хороший вид, – поджимаю губы. – Я хотел понравиться.

– Мне вот это вот всё не нужно, – смертная обводит овал в воздухе передо мной рукой.

Ну, может, ей блондины нравятся. Ладно. Щелчок пальцами снова. Становлюсь похожим на другого мужчину. Повыше, накачанного, светловолосого, бородатого.

– Нет, – она качает головой.

Разувается, теснит меня и несёт пакет на кухню. Перевоплощаюсь в еще одного актера. Следую за объектом своей магии. Ну, давай же, взгляни благосклонно. И начнём уже маленькую игру под названием "Ох, я, такой влюблённый в тебя". Со многими леди это хорошо срабатывает. Особенно, с одинокими.

– Я же попросила, – голубые глаза смотрят с укоризной. – Останьтесь в своём обличии. Мне дешёвые трюки не нужны.

– С чего вы решили, что ДЕШЁВЫЕ? – на последнем слове уже восклицаю от раздражения.

Ольга в этот раз меня совсем не боится. Я улавливаю запах. Ах, ты пьяная домой пришла!

– А как назвать эту клоунаду?

– Эта клоунада мне стоит больших усилий и белка, которого уже не хватает в организме! – ворчу, как последний зануда. – А в холодильнике пусто.

– Да сейчас всё будет! – отвечает Ольга.

Достает из морозильной камеры кусок мяса.

– Разморозить быстро можете, раб лампы? – она обдаёт меня перегаром.

– Отойдите на метр от меня, пожалуйста, – стараюсь быть вежливым из последних сил. – А то от вас разит.

Держу руку над свининой и дрожу от того, что теряю последнюю энергию.

– Отлично. Спасибо. Садитесь, а то вы уже прозрачный.

– Это очень плохо, – смотрю на смертную сквозь свои руки.

Женщина торопливо обжаривает куски. Выдаёт мне весь килограмм на большой тарелке. Шумно вздыхает. Садится рядом и начинает кормить меня с вилки.

– Спасибо, – бурчу в ответ, когда организм приходит в себя и становится похожим на человеческий.

– Мораль сей басни такова, – Ольга округляет глаза. – Не нужно притворяться.

– Нет, это значит, что не нужно так бояться неизведанного, – дальше доедаю мясо самостоятельно. – Бросили меня, не отправив в кулон. Я без него хирею.

– Ну я же не знала…

– Так надо было меня дослушать.

– А что бы было? Вы бы умерли?

– Нет, но был бы похожим на прозрачное чудовище.

– То бишь на себя?

– Я не чудовище. Я красивый. Ну… по меркам того мира, из которого пришёл.