Локальная метрика

А вот лично я обрадовался. Не скажу, что прямо влюбился, но рыжая мне чертовски нравилась. Странная она, конечно. Очень странная. Но — как же хороша!

— Ой, я вас умоляю! Вы его тоже не в магазине купили. Было бы лучше, если бы вы его отдали Сутенёру?

— Было бы лучше, если бы у нас был выбор!

— Это роскошь, доступная не каждому. Впустите нас?

— Вас?

Ольга махнула рукой и из-за угла вышла престранная компания. Трое в полувоенном — новенькие разгрузки и необмятые камуфляжные куртки поверх гражданских штанов и рубашек, — тащили на спинах контейнеры ручных гранатометов, причём одна из них была симпатичной невысокой брюнеткой. Четвёртый — толстый бородатый мужик диковатого вида, одетый в потасканную «берёзу», уверенно держал наперевес современного вида пулемёт в тактическом обвесе. Поверх камуфляжа у него была нацеплена модульная подвесная система, битком набитая снаряжёнными коробами с лентами. Мужик пёр на себе минимум три боекомплекта, что внушало невольное уважение к его грузоподъёмности.

— Это что ещё за фольксштурм? — Борух отодвинул меня от КПВ и повернул его ствол. — А ну, нахрен с пляжа!

— Эй, майор, ты чего злой такой?

— А чего я должен быть добрый? Кстати, вот точно такие «Хашимы»7 я на том самом складе видел…

— А чего стесняться? Карасов его разминировал и бросил — за что ему большое человеческое спасибо. Охранять-то ему оставить некого.

— Твои партизаны найдут хоть, куда нажимать? Вид у них, извини, конкретно нестроевой.

— Артём, чего он к нам придирается?

— У него тяжёлый день сегодня, — сказал я весело, — он как начал с полковником письками мериться, так посейчас линейкой машет.

— И у кого длиннее вышло?

— Мнения разошлись, полковник уехал за своей рулеткой.

— Из вас точно выйдет отличная пара — если не семейная, то ковёрная — недовольно буркнул Борух. — Клоуны.

— Слышишь? Майор нас благословил!

— Тьфу на вас. Так пустите внутрь? Или вам Карасов больше нравится?

— У тебя определенно сиськи лучше… — буркнул Борух. — Чёрт с вами, заходите.

Я сбегал вниз, открыл калитку и был вознаграждён за это горячим поцелуем прямо у ворот.

— Рада тебя видеть, — щекотно прошептала мне в ухо Ольга, — не обижаешься?

— Почему-то нет, — признался я.

— На меня трудно обижаться, да. Потерпи, скоро всё узнаешь. Ну, или почти всё…

— В общем, расклад такой, — напористо заговорила Ольга, когда все собрались во дворе. — База Карасова на вокзале. Рекурсор нужен ему позарез. Полковник уверен, что он у вас, поэтому вскорости выдвинется на штурм. У меня там сидит наблюдатель, он сообщит.

Ольга показала на висящую в разгрузке рацию.

— Я предлагаю остановить его колонну. Они не ожидают атаки, думают, что кроме двух упрямых придурков с пулемётом тут никого нет. А если встретить их на полпути и сжечь из РПГ технику…

— Э… Стоп! — сказал я.

Все посмотрели на меня, как на говорящий стул. Кажется, я последний, чьё мнение собирались учитывать при планировании боевой операции, но мне было что сказать.

— Я правильно понял, что вы собираетесь сейчас пойти и убить некоторое количество военнослужащих? Пальнуть из гранатомёта, сжечь танк или что там у них… Причём запросто предлагаете нам с майором, кстати, офицером той же армии той же страны, поучаствовать в этом перфомансе?

— Я просто уточняю, — добавил я после повисшей паузы.

— Да, — сказал Борух, — я бы тоже хотел прояснить, какого чёрта вы тут в террористов играете. Я не фанат Конторы и Карасова, но в танках обычные контрактники, которые выполняют задачи, поставленные командованием. А мне до сих пор никто не объяснил, что тут происходит. …Кстати, пулемет отдай, толстый. А вы — нежно опустили на землю «Хашимы». Без нервов. Медленно. Я не шучу.

Майор, не прекращая говорить, смещался в сторону и теперь держал на прицеле своего РПК всю компанию. Брюнетка положила гранатомет первой, за ней остальные. Пулемётчик нервно перетаптывался, кидая жалобные взгляды на Ольгу, но, когда она разрешающе кивнула, снял с себя оружие с облечением. Ольга оружие не убрала, но и хвататься за него не стала.

— Вообще-то они приедут расстрелять вас из танковых пушек, — нейтральным тоном сказала она, — и привезут с собой заложника, священника. И убьют его, если понадобится. Да, это сделают не контрактники, а личные бойцы Карасова, но это мало что меняет.

— Не убедила. Отчего-то мне кажется, что вся эта ерунда с пушками и заложниками имеет причину не в нас и не в них. А конкретно в тебе. И в этой чёртовой штуке, которую вы делите.

— Даже если и так, то что?

— А то, что я могу просто отдать им тебя. И вы между собой выясните, чьи в лесу шишки. Вариант?

— Вариант, — признала она, — но мне он не нравится.

Мне он тоже не нравился, но я не мог не признать, что майор прав. Палить из гранатомётов по сослуживцам — это совсем не то же самое, что ругаться с их командиром. Если бы на месте Ольги был кто-то менее рыжий и голубоглазый, я бы однозначно согласился с Борухом, но в данном случае меня не устраивают оба расклада.

У Ольги на плечевом ремне подала короткий тональный сигнал рация.

— Можно?

— Ответь.