Лох это судьба

Возвращаемся на Буханку. Дозаправка, подзарядка, диагностика. Одобрен для дальнейшей эксплуатации, едем прям в истребителе на стартовую, пережидаем разгон катапульты. Уф! Можно вылезти из полётного скафа и в душ, потом кота мыть с шампунем. И снова жизнь по расписанию — хоккей, доклады Фары и Макса, работа с рекрутами, приёмы пищи, Ирпа, сон. Размеренные будни истребителя, галактического пирата. Первым делом, первым делом звездолёты. Ну а девушки, а девушки всегда…

Глава 11

Семён

Спросите, а как же Земля? Я же думал организовать экспедицию на Землю!? Передумал, пусть сама как-нибудь организуется. Вот зачем лезть с разговорами? Содержание умненьких добрых девочек в общении и так близко к критическому, незачем им таким умным что-то объяснять. Сказано достаточно, у них есть вся информация.

Ходят себе, думают, что-то мечтательно выглядывают в иллюминаторах, углы сшибают или запинаются об комингсы. Тут главное не лезть, Боже упаси, не доказывать. Сам хожу с каменной мордой и совершенно не понимаю многозначительных взглядов. Терпение с девушками главный маневр. Это единственное, что может дать положительный результат.

Дело это не такое и трудное, если есть опыт и знаешь секрет, ну, хотя бы сказки в детстве слушал или читал. По опыту Кощея, ошибочно считавшегося бессмертным, яйца нельзя складывать в одну корзину, и очень желательно иметь их больше одного. То есть нельзя на чём-то зацикливаться и нужно оставаться мужиком. Тем более сам же на себя взвалил капитанство, ответственность за всё, вот и нечего тут!

Круг задач не очерчен чётко и в него постоянно залетает что-нибудь новенькое. Простое, вроде бы, дело — спасли десяток наёмников, бывших пилотов с Орса, вместе с их аппаратами. Радость-то какая! Только что с ними делать? Они все граждане Содружества на секундочку, их никак на адаптацию не оформишь. Не гражданам никто не продал бы то, что они называют боевыми машинами, и там, где полагается носить мозг, у них нейросети.

За этим самым гражданством их папы и мамы сдуру вербовались на некий рудный мирок с низкой гравитацией и ядовитой атмосферой. Вот их родной прекрасный, но дикий, мир в Содружество ассоциировать отчего-то не получается, а тому убогому планетоиду статус дали за добычу каких-то редких минералов. Дикари, отработав десятилетний контракт, окультуриваются, привыкают жить по команде «дышите — не дышите», могут возвращаться и ни в чём себе не отказывать, пока не загнутся от лучевой болезни.

Однако, получив гражданство, большинство предпочитает продлевать контракты. Опытным рабочим и техникам больше платят, а если накопить на нейросеть, то намного больше. Плюс технологии поддержания здоровья даже на таких ассоциированных мирках Содружества и не снились дикарям. Их дети получают гражданство автоматически и могут по идее продолжить рабочие династии на иных, весьма льготных условиях, но такие уж хуманы существа, не ценят своего счастья.

То, что для их родителей когда-то было мечтой, для них просто данность, и со школы, а то и с самого рождения они мечтают подорвать с милой родины. Наши хуманы только заработали на специальные пилотские нейросети и боевые аппараты, сразу подали заявки в известную галактическую «мусорку» — рекрутинговое агентство, что торгует такими «специалистами» пачками по тысяче голов.

Ребята дружат со школы и не желали разлучаться, поначалу это осложняло наём, однако решение оказалось верным, взаимовыручка помогла выжить. Брулы уже пятые их наниматели, они, все десять, считаются опытными наёмниками. Первые заявки подавали всем классом, все двадцать три…

Смешно и грустно. Ещё и фантастика эта, куда ж без неё в космосе? Близнецы опознали в их речи старинный немецкий или какой-то очень похожий, строят сумасшедшие гипотезы и пристают — ну, поговори с ребятами, тебе трудно, что ли?

Нетрудно, конечно, просто как-то не по себе мне от такого общения. Я ж напрямую обмениваюсь информацией с искинами, с псевдоразумами супер-станций, на самом низком уровне управляю космическими аппаратами, а тут…

Сразу после представления ребята спросили, сколько я в пространстве? Честно признался, что ещё полгода не налетал. Они снисходительно заверили, что, раз прожил три месяца, дальше можно почти не бояться. Вновь ненавязчиво напомнили, что на вид мне лет 16–17. Эти дети простодушно отнеслись ко мне, как к младшему товарищу. Рассказывали о жизни, вспоминали школу, контракты, погибших друзей, а я даже задавал им какие-то вопросы.

Повторял про себя, что ни словом им не соврал, что ничего им не должен, ничего не обещал, и отчего-то чувствовал себя виноватым. Что я могу для них сделать? Закрыть на станции? С какой стати, да и не согласятся они — не для того вырвались в космос. Чёрт побери близнецов, вот о чём мне с ними разговаривать? Каким опытом делиться? Я ведь совершенно ничему не могу их научить!