Лохо Эректус

— Але, Андрей? Юрий говорит. Записывай номер!

На другом конце Москвы повисла небольшая пауза, и, выдержав ее, генеральный продолжил.

— Зовут суку Марина!.. Да, правильно!.. Поставь ее на прозвон! Чтобы поняла, тварь, с кем дело имеет… Что? Да, блядь, сегодня! Прямо сейчас! Немедленно, сука!

Закончив разговор, он от злости выронил телефон, и Верта грохнулась об стол. Водка закончилась, и Джордж заказал еще. Руки его тряслись. Хотя в общем самочувствие было уже сносное. Здесь нужно отвлечься и объяснить, что значило "поставить на прозвон".

Открою секрет, это была любимейшая пакость Юрия Борисовича. Она означала, что с офисного модема на номер провинившегося теперь будет постоянно осуществляться набор, и к нему вряд ли кто сможет дозвониться. Наказание могло налагаться на достаточно длительный срок, и как правило действовало. Особо слабые сдавались через пару дней, люди покрепче через неделю, но генеральный одинаково снисходительно принимал извинения от всех категорий.

Я чувствовал себя на вершине и благосклонно ловил восхищенные взгляды сидящих. Вскоре Джордж вышел из комнаты — вызвал банкир — и я с почетом занял его место. Начался обычный в ожидании порошка вялотекущий треп. Я снова налил себе ром, залил его колой и стал разглядывать окружающих. Леди-бой, беседуя с Мисс через меня, то и дело косился в мою сторону, и в глазах его я заметил сомнение. Очевидно, он то и дело хотел мне что-то сказать, но отчего-то не решался. Кстати, чем-то он мне напомнил Кабаеву. Такие же щечки с ямочками и разрез глаз. Только блондинка. Я же по обыкновению не подавал признаков заинтересованности, а лишь брутально закусывал нижнюю губу и таинственно улыбался. Я был уверен в себе и знал свое место в жизни. Я был победителем.

В комнату вошла похожая на путану чикса. Кокс приехал.

Скажу откровенно, до этого дня мне нюхать не доводилось, и к этому я не стремился совсем. Но коль уж дают, лениво рассудил я, для опыта стоит попробовать. Да и энергию восстановить было надо. Слишком уж много сил у меня отнял Джордж.

Засунув деньги за порошок прямо в лиф, путана немедленно приступила к действию и, аккуратно ссыпав часть содержимого пакета на стол, достала кредитку. Карточка, как у жонглера, начала ловко мелькать в ее руках, она спрашивала, кто будет еще, и отделяла от горки очередную порцию. Через пару минут на поверхности стола вытянулось с дюжину беленьких линий.

Как руна льда Иса, подумал я и уточнил, как правильно нюхать. Столь откровенная неопытность всех удивила, но кое-кого, я заметил, даже порадовала. Этим кем-то оказалась "Кабаева", которая, воспользовавшись столь замечательным шансом, решила взять надо мной шефство. Она придвинулась так, что я почувствовал ее дыхание и теплое прикосновение бедра, но меня это вновь не смутило. Я был к этому абсолютно готов. Глядя мне прямо в глаза, она свернула в трубку купюру и поднесла к ноздре. По всему было видно, "девственник" не попадался к ней в руки уже давно, и возможность лишить меня "невинности" ее возбудила.

— Вдыхай все за один раз, — наклонилась она, поправляя волосы. — Прямо в нос. Смотри, это просто.

Дорожка исчезла, словно ее слизал муравьед. "Кабаева" шмыгнула и вдохнула вторую. Затем, собрав пальцем оставшиеся на стекле кристаллики, энергично втерла их в десну.

— Ну, видишь, легко, — повторила она и передала мне банкноту. — Не бойся, красавчик.

Я замешкался.

— А что, если мне станет плохо?

— Тогда выпьешь это, — посоветовала путана и наполнила мой стакан ромом. — Сразу отпустит. Давай, в первый раз всегда страшно.

Повторяя движения соседки, я наклонился и поднес трубочку к носу. Вдохнул. Страшного, и в правду, ничего не случилось. Только почувствовал холодок. Тогда, как и "Кабаева", я смачно шмыгнул. Вторая. Вот так. Еще раз приятное покалывание. Теперь пальцем потрем. Вроде все.

Я передал банкноту следующему по очереди и откинулся на диван. Полость рта начала медленно неметь как будто от заморозки. Точно, руна льда, подумал я и закрыл глаза. Голова закружилась. Дыхание начало учащаться. А сердце забилось быстрей.

Я вспомнил, как уже день назад пытался под абсентом считать удары в груди, и улыбнулся. Теперь подобная чушь меня не интересовала. Я знал, что улетал, и хотел в эту минуту лишь одного — полностью погрузиться в новые ощущения. Губы почувствовали прикосновение чьих-то уст. Но удивления снова не возникло. Это "Кабаева", догадался я, и даже не стал открывать, чтоб убедиться, глаза. Я был в этом просто уверен. Ее губы, оторвавшись от моего рта, приблизились к уху.

— Расслабься, милый. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — услышал я вкрадчивый голос и почувствовал, как легла в район паха ее субтильная ручка. — Ты такой классный. Так Джорджа сейчас опустил.

Ей тоже, несмотря на совершенно иной, нежели у меня характер отношений с этим придурком, были знакомы внезапные и неконтролируемые вспышки гнева. Недавно после очередного скандала он в клочья порвал при ней и спустил в унитаз ее паспорт.