Локи. Где начинается ложь (ЛП)

— Поверь мне, это был не первый мой выбор. Я обошла все это жалкое маленькое царство, пытаясь найти кого-то, кто мог бы помочь мне или восстановить мои силы. Лондон — такое же хорошее место, как и любое другое, чтобы эксплуатировать людей, которые думают, что этот спиритизм — настоящая магия. Если ты говоришь серьезно и торжественно, носишь черное, они поверят всему, что ты скажешь. — Она усмехнулась. — А мне всегда нравился театр.

— Вот так это называется? — спросил он. — «Спиритизм»?

— Это только одно из названий. Люди верят, что некоторые люди среди них могут общаться с миром духов — так некоторые из них называют то место, где обитают мертвые.

— А они могут? — спросил он.

— О Боже, нет. — Она рассмеялась. — На этой планете едва ли найдется хоть капля магии, не говоря уже о том, чтобы вызывать призраков. Но все умирают от холеры, брюшного тифа и дизентерии или подвергаются жестокому обращению со стороны людей в Уайтчепеле… и это даже не считая этого недавнего бедствия. Так много тел, что они не могут похоронить их достаточно быстро, и они часто болеют и умирают без предупреждения, так что нет времени, чтобы попрощаться. Это все, что люди хотят — попрощаться или послать свою любовь или свои извинения, или передать последние сообщения, которые они никогда не говорили людям. Все это безумно трагично и жалко.

Амора закрыла чайник крышкой и повесила его над огнем. Локи наклонился вперед, готовый снова зажечь пламя заклинанием, чтобы сэкономить время, но Амора протянула руку к решетке раньше, чем он успел это сделать. Под ее пальцами вспыхнуло пламя.

Локи ахнул. Она повернулась к нему, ее восторг был равен его удивлению, и слегка поклонилась.

— Сюрприз.

— Ты все еще можешь колдовать, — сказал он, не в силах скрыть потрясение в голосе. — Каким образом?

— Это далось мне нелегко. — Она придвинула к нему стул, их руки соприкоснулись. — Мидгард почти осушил меня. Каждая частичка магии, которую я использовала, исчезла навсегда. Можешь себе представить? Жить без магии? Это все равно что потерять конечность. Даже больше. Это как если бы твое сердце было вырезано из груди и от тебя ожидали, что ты просто научишься жить без него. И когда магия покидает тебя медленно… — Она вздрогнула, растирая руки, как будто ее пробрал озноб. — Я умирала. Хотя гниение, пожалуй, более подходящее слово. Это было так медленно и ужасно.

— Но ты нашла способ восстановить ее?

Она откинулась назад у камина, поглаживая пальцами воздух, когда пламя завивалось в ответ.

— Через эту чушь про спиритизм, на самом деле. Я почти смирилась с судьбой худшей, чем смерть, когда начала работать здесь и обнаружила, что люди, которые приходят на эти шоу, такие грубые, готовые и открытые моему влиянию. И так охотно предлагают кусочки себя. Человеческая энергия не дает много пищи, но я могу выкачать достаточно, чтобы прожить. Достаточно для выполнения небольших заклинаний. И нет недостатка в людях, готовых отдать себя мне. Хотя они не всегда знают, что делают это.

Что-то в ее словах, окольное, скрытое гремело внутри Локи. Он наблюдал, как она сняла чайник с огня, налила чай в две чашки и протянула ему одну с блюдцем. То, как она поднесла к губам свою чашку с чаем, как ее ногти, длинные и изящные, мягко постукивали по фарфору. Ее кожа все еще была упругой и бледной. Она почти не выглядела постаревшей с тех пор, как они расстались, и не носила грязи этого города, как все остальные. Он чувствовал, как она кружит вокруг чего-то, какой-то истины, которую она не хотела говорить ему, но все же хотела, чтобы он знал. Что-то, о чем он должен был догадаться.

Она улыбнулась ему, уголки ее губ приподнялись над краем чашки.

— Ты убийца, — вдруг сказал он.

Она замерла, все еще прижимая чашку ко рту.

— Прошу прощения?

— Это ты оставляешь трупы живых мертвецов по всему Лондону, — сказал он, и в нем расцвела уверенность. — Ты тот, кого ищет общество ШАРП.

— О, Боги. — Она поставила чашку обратно на блюдце с дребезжанием, похожим на её смех. — Неужели Один заставил тебя играть в детектива с этой бандой неудачников?

— Ты их знаешь?

— Только по репутации. Они берут на себя труд пометить каждое нечеловеческое существо в пределах досягаемости своих приспособлений. Это восхитительно, как они, кажется, думают, что могут сделать что-то, чтобы остановить любого из нас, если попытаются.

— Они работают на моего отца.

Амора прижала руку к сердцу и бросила на него болезненный взгляд, которым можно было бы наградить ребенка, который, не понимая, как действует гравитация, предложил объяснение, связанное с невидимым клеем, почему их ноги прилипают к Земле.

— Милый, они работают на твоего отца точно так же, как люди, которые чистят канализацию в дворцовых конюшнях. Этот идиот Шарп ухватился за существование Асгарда через оплошность со стороны твоего отца, и поэтому твой отец дает ему небольшие задания, чтобы он не болтал о существовании Девяти Миров. Никто не хочет, чтобы люди участвовали в межпространственных делах. Они бы все замедляли.

— Он мертв, — сказал Локи. — Мистер Шарп. Теперь организацией руководит его жена.