Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Локи перевернул лук вверх ногами и прочел едва заметную надпись: «Во славу Адоро». Он улыбнулся, вспоминая собственное любимое оружие. На всех луках, сделанных народом алькеро, обязательно была эта надпись, нанесенная либо белой, либо черной краской, состав которой тщательно скрывался. Эта краска была лучше любого клейма, по ней проверяли, действительно ли лук привезен из далекой страны, или же это искусная подделка.

«Во славу Адоро» — с этих слов начинался каждый урок стрельбы. Локи хорошо помнил, как ему противно было повторять за наставником полумагические слова, ведь бог не может верить в то, что его меткость зависит от чужеземных добрых духов.

— Веришь ты или нет, а только Адоро может направить твою руку. И только Арболь и Биенто могут тебе помешать. Так что, не прекращая, славь Адоро, и он услышит тебя.

Локи кривился, но положенную фразу произносил чуть не перед каждым выстрелом. Со временем он попадал в яблочко все чаще и чаще. Наставник совершенно искренне считал, что это заслуга доброго духа, а Локи с Тором были убеждены, что дело только в их мастерстве, и втихомолку смеялись над дурацким верованием. Вслух возражать они, однако, не смели: наставник напоминал своими повадками и привычками отца, поэтому связываться с ним Локи не смел и даже Тора не подбивал на дерзости и неповиновение.

Царевич чуть надавил на тетиву, проверяя степень натяжения. Купить или нет? Все равно он никогда не сможет воспользоваться этим луком да и не будет он любить его так, как любил прощальный подарок. Но раз деньги есть, почему бы их не потратить на что-то по-настоящему ценное? К тому же, если он купит лук, то сможет побывать в еще одном интересном месте, о котором раньше не смел и мечтать. Пусть будет так.

— Адоро благословит этот лук, — произнес он громко. Эта фраза была чем-то вроде пароля. Наставник рассказывал, что четыре волшебных слова знают только те, кого обучали алькерийцы. А для друзей цена на оружие снижается раза в три.

— И магия Арболя никогда его не коснется, — послышался хриплый голос из-за двери.

Из дома вышел купец, точнее, воин, принявший на себя обязанности торговца. Высокий, стройный и очень сильный. Несмотря на просторную блеклую одежду, его фигура выглядела впечатляюще, а черные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, стреляли во все стороны, будто выискивая врага.

— И Биенто не отклонит стрелу, — закончил Локи перекличку добрых и злых духов.

Торговец многозначительно кивнул. Локи на мгновение забыл, что на нем магия Одина, и что алькериец видит перед собой вана или альва, но уж точно не аса, а, значит, не будет выказывать почтение сыну бога. У каждого народа были свои жесты вежливости, но алькеро по оригинальности превзошли всех. Для приветствия самых уважаемых членов общества каждый житель носил на шее маленькую стрелу с черным оперением. При приветствии эту стрелу снимали и касались её острием сердца собеседника, прославляя таким образом главный миф, повествующий о смерти доброго Адоро: родной брат заколол его стрелой с черным оперением. Локи протянул воину лук, склонив голову в глубоком почтении. Он точно знал, что алькерийцы ценят оружие гораздо выше серебра, и если им покажется, что покупатель небрежный и недостойный, то ни за какие деньги не продадут. Торговец принял лук так бережно, словно перед ним был спящий младенец.

— Идем, добрый лучник, — позвал он Локи, выходя из-за прилавка и увлекая бога через улицу к группе приземистых строений. Улочка была узенькой и пустынной, так что никто не увидел чинно вышагивающего воина, держащего перед собой на вытянутых руках огромный лук. Алькериец подошел к тяжелой на вид двери и обратился к Локи:

— Закрой глаза, добрый лучник.

Царевичу ничего не оставалось, как подчиниться. Покупка лука у народа алькеро никогда не была простой передачей серебра продавцу и лука покупателю. Существовала целая церемония, которую злые языки называли «крещением». Народ алькеро жил общиной, никогда никого не пускал на свою территорию и не открывал секрет изготовления чудеснейших луков и стрел. Алькерийцы выстраивали дома, где занимались изготовлением луков, замкнутым кругом, а в центре оставляли небольшой пятачок земли. Там рыли пруд и возводили что-то вроде храма с идолом, изображающим Адоро. На стены вешали ковры с вышитыми сценами из жизни братьев и сестры. Локи многое знал о жизни и быте этого народа, еще о большем догадывался, но никогда еще ему не предоставлялось шанса подтвердить свои предположения. И вот очередная мечта сбылась.

Его взяли под руки и повели через мастерскую. Локи слышал приглушенные голоса и гул работающих инструментов. Его глаза не закрывала никакая повязка, но открыть их он не смел. Любой, кто хоть на мгновение видел быт алькеро, объявлялся врагом этого маленького, но воинственного народа.

— Можешь открыть глаза, — послышалась еще одна команда.