Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Он обвел взглядом софелаговцев, задержавшись на каждом. Он знал, что Ивар несколько месяцев назад ходил в Етунхейм с Отал и вернул выздоровевших ученых, но подробностями не интересовался, будто пытался забыть о существовании родного мира.

— Мой отец намеревался поженить меня и царевну Етунхейма, чтобы таким образом укрепить мир между нашими царствами и вести проасгардскую политику в Етунхейме. Правда, вот незадача: я ненавижу етунов, а сестры-жрицы не имеют права выйти замуж. Но отца не остановит ни то, ни другое…

Локи опустился на камень рядом с Отал. Они снова оказались преступно близко друг к другу. Какая же Отал некрасивая! Совсем не то, что сияющая красавица-Алоизетта! У Берканы до сих пор щемило сердце, когда она вспоминала прекрасную богиню другого мира.

— Раз сестра изъявила желание, я ее приму, но на этот раз буду во всеоружии, — Локи повернулся к Отал. — Ты будешь рядом. Почувствуешь малейшую агрессию с ее стороны — стреляй на поражение. Беркана, дочь Одина, ты мне тоже пригодишься. Пусть сестры познакомятся друг с другом.

— Но я же вовсе не маг, — Беркана сглотнула, а чудный образ Алоизетты сменился громадной етуншей: такого предложения она совершенно не ожидала. Она была уверена, что Локи откажется от встречи с невероятно опасной противницей. Кажется, она переоценила его благоразумие. — Я никак не помогу тебе. И мне не кажется, что это хорошая…

— В прошлый раз рядом был Ивар и помог не мне, а ей, потому что был с ней хорошо знаком и не сопротивлялся, — перебил Локи, кивнув сконфуженному естественнику. — А что сделаешь ты, если к тебе попробуют применить магию? Замрешь на месте? Или завизжишь и убежишь?

Беркана несмело кивнула.

— Именно это мне и нужно. Сестра привыкла общаться с женщинами, женщин она и получит. Ни Ивар, ни Хагалар не помогли мне, когда речь зашла о духах Етунхейма. Так что доверюсь женщинам.

— Женщина взорвала твой ненаглядный водопровод, о сын Одина! — воскликнул Раиду, которого тоже смущала опасность, нависшая над любимым богом.

— Я пощадил тебя не для того, чтобы ты сейчас оспаривал мои решения! — снисходительная улыбка Локи мигом превратилась в оскал, а голос похолодел. — Ты виноват не меньше Наутиз. Но ты жив, а она мертва. Радуйся своей удачи и моей милости.

Гневливый естественник прикусил язык. Никто не посмел возразить богу. Беркана очень надеялась на Ивара, на его дар красноречия, и он действительно заговорил, но совсем не о том:

— Я немедленно отправлюсь к царевнам.

— Нет, я сам к ним пойду, — твердо заявил Локи. Это стало еще одним неприятным сюрпризом.

— Не стоит рисковать, — Ивар попытался быть убедительным. — Всё же это Етунхейм.

— Ладно, — кивнул Локи, неожиданно легко соглашаясь. — Пусть через четыре ночи прибудут в поселение. Окажу им огромную честь: вместо того, чтобы поехать с любимым братом, я приму сестру.

— Не в последнюю очередь потому, что мой мастер скоро отбывает на неопределенный срок, — пробурчала себе под нос Отал, но Беркана услышала. — Его не будет несколько ночей.

— А вот чем занимается твой мастер в частности и большая часть ученых поселения в общем, я бы очень хотел знать, — Локи взял Отал за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Я не слепой, и вам лучше рассказать мне добровольно. Мое терпение не бесконечно. Но сперва разберусь с етунами. Раз и навсегда.

Решимость Локи не нравилась Беркане. Уж не собирается ли он отомстить сестре? Убить, взять в плен или еще что-нибудь столь же дурное? Всего три зимы прошло с тех пор, как Локи, защищая Асгард, погиб вместе с Лафеем. Он сражался и победил своего родного отца. Об этом нельзя забывать: у Локи нет ни чести, ни совести.

Царевич одним легким, едва заметным движением поднял на ноги Отал и велел не беспокоить его больше. Бывшие софелаговцы отошли в сторонку, стараясь не замечать, как маги продолжили нелепые, пошлые, неприличные телодвижения.

— Ты прекрасно справилась, — улыбнулся Ивар Беркане. — Лагур, danke für deine Hilfe{?}[спасибо за помощь].

— Не хочу я встречаться с царевной, не хочу оставаться наедине с тремя магами! — тихо заныла Беркана.

— Wer fragt dich, was du willst{?}[Да кто тебя спрашивает, чего ты хочешь]? — буркнул Раиду, недовольный тем, что его не позвали встречать иноземную гостью. Вот он бы защитил божество от любого посягательства.

— Никто, — Беркана опустила голову. — Меня никто никогда ни о чем не спрашивал, поэтому я здесь и поэтому я никогда не делала того, что на самом деле хочу!