Локки 2. Потомок бога

— Не стоит благодарностей, — проговорил я и услышал недовольное пыхтение.

— Громов, мы бы могли дружить, — серьёзно заявила графиня. И в её голосе прорезалась несгибаемая воля.

— Не думаю, что у нас получится.

— Но ты же водишь дружбу с бароном Лисовым! — с обвинением выдохнула она, словно застала меня с любовницей. — А он скользкий человек.

— Ты его недооцениваешь. Он не просто скользкий человек, а очень скользкий. Но полезный…

— И я буду полезна. Мои поклонники весьма откровенны со мной. Я многое знаю. Дай мне шанс.

— Ты убедила меня, — немного подумав, сказал я и сбросил вызов.

А что? Может, и она на что-нибудь сгодится? Всё равно ведь будет рядом кружить как стервятник.

Придя к этой мысли, я зашёл в свою комнату и уселся за компьютер. Мне нужно было найти информацию о местожительстве графа Горского. Оказалось, что он проживает в центре города.

Туда-то я и направился, когда время перевалило далеко за полночь.

Граф вместе с семьёй обитал в четырёхэтажном помпезном доме с колоннами и башенками. А охраны тут было совсем немало. Люди с оружием расхаживали и по брусчатым дорожкам сада, и стояли на крыше, где в лунном свете поблёскивали зенитки.

Но меня смертные не остановили, как и защитные артефакты. Я однажды пробрался во дворец Афродиты, так что в этот теремок залез без пыли и криков. Никто меня не заметил.

И так же незамеченным я добрался до последнего этажа, где граф жил со своей семьей. Обычно на первых этажах проживает прислуга и расположены помещения вроде столовой и бального зала.

Открыв одну из первых дверей, я проник в чью-то спальню и увидел девушку лет пятнадцати. Она спала в одной ночнушке, стянув с себя одеяло.

— Ну-с, приступим, — прошептал я, склонившись над её горлом.

Глава 10

Часть VI . Тайное становится явным

Особняк семьи Горских. Стражград

Граф Горский, как обычно, проснулся с первыми лучами солнца. Сумрак уже покинул спальню, обнажив двухспальную кровать с балдахином.

Жена спала на боку, повернувшись к графу спиной.

Горский потянулся, зевнул и резко встал с кровати, следуя привычке, выработанной годами. Он подошёл к окну и вдруг почувствовал, как его лоб словно что-то стягивает, как высохшая кровь.

Мужчина нахмурился и посмотрел в зеркало, висящее на стене в золочёной оправе. Граф вытаращился, увидев нарисованные на лбу член и яйца.

— Разорви меня Перун! — в шоке выпалил он.

— Дорогой, что случилось? — тревожно выдохнула мигом проснувшаяся супруга, подняв голову с подушки.

Граф посмотрел на жену и ещё больше выпучил глаза. Хотя, казалось, что больше уже некуда. Он и так был похож на лягушку, страдающую запором. Но причина его шока была очевидна. На лбу женщины тоже красовался член с яйцами. Да ещё неизвестный художник постарался изобразить курчавые волоски.

— У тебя что-то нарисовано на лбу, — нахмурилась жена.

Горский поспешно начал ладонью стирать художества и услышал детские вопли в коридоре. Его сердце сжалось в тревоге.

Он быстро накинул халат и выскочил в коридор. А там в его сторону по ковровой дорожке бежали два мальца в пижамах.

— Папа, папа! Смотри, что на мне нарисовал Демьян, пока я спал! — тоненько прокричал один из сыновей, указав на свой лоб.

На нём красовалась задница.

— Нет, это Пашка нарисовал, а не я! И себе он тоже нарисовал, чтобы ты подумал на меня! — сбивчиво протараторил другой малец. Его лоб также украшала схематично нарисованная жопа.

На крики детей в коридор вышли и другие отпрыски Горского. У кого-то на лбу красовался намалёванный член с яйцами или задница. А у кого-то на этом месте была красная кожа, намекая что её хозяин только-только стёр непристойное художество.

Разъярённый граф сразу же начал расследование. Он со старшими сыновьями опросил всю семью, а потом охрану и прислугу. Все клялись богами, что это не их рук дело.

И тогда старший сын граф мрачно проговорил, потирая горло:

— Неужели кто-то посторонний сумел пробраться в наш дом? Ведь этот негодяй мог запросто перерезать нам всем глотки.

— О! — выдохнул Горский, поражённый внезапной догадкой.

Он резко остановился, словно врезался в невидимую стену.

— Что? — спросил его сын, восседая в кресле.

Они вдвоём с отцом находились в кабинете.

— Громов! — зло процедил Горский, сжав руки в кулаки. — Он грозился вырезать всю мою семью, если я продолжу… кхем… работать с ним.

— Ты думаешь, это он?

— Уверен, — хмуро выдал мужчина и плюхнулся в кресло около рабочего стола. — Всё, что мне удалось узнать о нём, говорит, что эта безумная проделка как раз в его духе.

— И как мы поступим? Послать кого-то к его семье? Приказать удвоить количество наших охранников?

Горский ответил далеко не сразу. Он раздумчиво наморщил лоб, взвешивая все «за» и «против». Мужчина отринул эмоции и с холодной головой просчитывал варианты.

— Охранников удвой. А остальное… Мне нужно хорошо подумать, как поступить дальше, — процедил граф, положив на стол крупные кисти рук.

— Подумать⁈ — удивился его сын, выгнув брови. — А чего тут думать? Громов нанёс нам тяжкое оскорбление.