Локки 2. Потомок бога

Девушка лихорадочно задёргалась, но у неё не получилось освободиться. И тогда Огнева начала наливаться отчаянной храбростью человека, уже взошедшего на эшафот и понимающего, что его ждет неминуемая смерть.

— Будьте вы все прокляты, отродья Хаоса! Гнить вам в Пустоши! Сдохните, твари! — жарко выпалила девушка и плюнула в «золотую». Но её слюна не долетела до жрицы, что ещё больше взбесило баронессу. — Перун вас всех покарает! Вам не уйти от его кары!

Испепеляющий взор Огневой вонзился в жриц. А те лишь довольно оскалили зубы. Они не понимали русский язык. А даже если бы понимали, их бы совсем не задели сочащиеся яростью крики баронессы.

И, кажется, Огнева смекнула, что её вопли — это лишь шум для хаоситов, не являющихся полиглотами. Тут же пропитанный гневом разум девушки нашёл новый объект для проклятий.

— Громов! Выкормыш Хаоса! Если ты слышишь меня, знай, что я вернусь из царства Марены и убью тебя! — яростно выпалила девушка, в бешенстве признав меня пособником хаоситов. — Я отрублю твои яйца! Отрежу их, изжарю и проткну иголками! Раздавлю и сварю!..

— И чем ей так не понравились мои яйца? — сокрушённо прошептал я себе под нос.

— … Я оторву твой член! — выпалила девушка.

— Ну, уже какое-то разнообразие, — хмыкнул я и пристально уставился на жриц.

Они не стали затыкать баронессе рот и в унисон затянули:

— Госпожа, прими в дар эту кровь! Прими тепло жизни! Пожри эту плоть! Насладись страданиями!

Змеелюди и драхниды согнулись в ещё более низких поклонах. А простонародные пауки так и вовсе бухнулись брюшками на землю, открыв мне вид на кучу коконов, громоздящихся между пауками и драхнидами, предпочитающими общество себе подобных.

Отлично!

Я телепортировался к этой куче и накинул на себя иллюзию, сливаясь с коконами.

В нос сразу же пробрался застарелый запах разложения, а от жара ближайшего факела по виску скатилась капелька пота. Но я наплевал на неудобства, прополз немного через коконы и очутился перед задницами драхнидов.

Пауки остались за кучей. Если их и смутило то, что коконы немного подрагивали, пока я полз по ним, они этого никак не показали.

Дальше мне не составило труда накинуть на себя иллюзию драхнида. И я, не скрываясь, двинулся к пирамиде, обходя настоящих драхнидов так, чтобы они закрывали меня от змеелюдей.

К сожалению, довольно сложно было поддерживать иллюзию. Её приходилось обновлять чуть ли не каждые десять секунд. Ведь местная нездоровая атмосфера Хаоса изрядно уменьшала время действия моих атрибутов.

— Сука! — выпалила Огнева, когда «золотая» потянулась трезубцем к её левой груди, а ножом к горлу.

«Медная» же оглядела беснующихся монстров, жаждущих крови. На её лице мелькнула тревога. Но уже в следующий миг она взяла ритуальную чашу, готовясь наполнить её кровью баронессы, дёргающейся в путах.

— Херак, — прошептал я и выпустил в драхнидов самый сильный «взрыв энергии».

Он зелёной молнией вонзился в них, разорвав нескольких на куски. На пол брызнула кровь, упали оторванные лапы и жирными потёками шмякнулись серые мозги.

Прочие монстры засуетились, обратив внимание на мёртвых драхнидов.

Я же создал рядом с трупами монстров иллюзию своего человеческого тела, готового сражаться. А сам телепортировался на вершину пирамиды, где покрылся «золотым доспехом».

Чудовища с яростными щелчками и шипением бросились на иллюзию. А я одним ударом сабли снёс голову «золотой». Клинок даже не почувствовал сопротивления её плоти.

Башка «золотой» упала под ноги и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. В них предвкушение скорой крови быстро сменилось холодной плёнкой смерти.

А вот тело жрицы совершенно по-змеиному бешено извивалось в конвульсиях. Кончик хвоста ударил по жаровне и перевернул её, после чего тело упало с площадки.

Горящее масло тотчас подпалило пирамиду, к чьим ступеням уже мчались монстры, не купившиеся на мою иллюзию.

Впрочем, иллюзия уже пропала, так что и другие чудовища метнулись к ступеням. Возникла давка. Все стремились добраться до моего сочного тела. А я, не став размениваться на пустяки, в мгновение ока отрубил жрице кисти рук.

— Ш-ш-ш! — зашипела от боли самка, расширившимися глаза глядя на свои обрубки, выстреливающие кровью.

— Что стало с моим спутником-человеком⁈ — бросил я «медной» жрице и двумя ударами сабли перерезал верёвки, удерживающие руки и ноги баронессы, ошеломлённо хлопающей глазами.

Освобождённая девушка упала на колени. Её сочная грудь бурно вздымалась, как у человека, только-только чудом выбравшегося из бушующей воды. Казалось, она не могла надышаться этим пьянящим живительным воздухом.

— Да не шипи ты! — дал я «медной» жрице пощечину, покосившись на огонь, полыхающий за её спиной.

Следом бросил под ноги энергетическую ловушку и запустил в монстров «взрыв энергии». Он пронёсся над ступенями и расшвырял чудовищ как кегли. А вызванная их смертью энергия исчезла в ловушке. Та сразу засветилась.

В это же время самка сумела яростно выпалить, на миг перестав шипеть, как пробитая шина:

— Ты поклялся не убивать меня!