`Локомотив`, который мы потеряли

Кстати, Филатов в беседе со мной очень сожалел о том же, о чем упомянул Удальцов, – о собственном вмешательстве в тренерские дела. Хотя иногда – помогало. Скажем, в 2005-м, когда после первого тайма поединка в Перми против «Амкара» на табло горели ужасающие цифры 3:0, Филатов, рассказывают, в перерыве без тени сомнения зашел в раздевалку. Видя, что Эштреков находится в ступоре, президент клуба нашел жесткие и нужные слова для игроков, указал, какие замены нужно сделать. После матча на табло горели цифры 3:4. В пользу «Локо».

Тем не менее следует признать, что в сезонах 2005 и 2006 годов Филатова по этой части явно занесло. Что он и сам сейчас безо всяких оправданий признает.

Правда, Шагинян, не являющийся безоговорочным поклонником Муслина, считает:

– Филатов не хотел «потренировать» – он просто считал себя главным ответственным за результат. И переживал за него страшно, не спал, сердце уже начинало беспокоить. Все это и заставляло его порой вмешиваться в тренерскую работу. Одно дело, когда этим занимаются Липатов или кто-то еще из президентов-ди-лентантов, не имевших футбольного прошлого. Но отец был отличным футболистом, и он по крайней мере видит игру как профессионал. Видел он и другое: европейский подход Муслина был для этой команды не совсем правильным. Хотя по сравнению с Эштрековым, который закручивал гайки, у игроков появилась свобода, за что они Слово и любили.

Тот же Палыч знал, где нужно искать любого игрока, если тот, не дай бог, куда-то исчез, запил. Здесь же было так: потренировались – спасибо, до свидания. Это о многом говорит, потому что тренер должен круглосуточно жить своей командой. Славо же очень четко подразделял время для работы и отдыха, не сильно себя перетруждал. И игроки, глядя на такое доверительное поведение тренера и, возможно, сами того не осознавая, в какой-то момент расслабились, потеряли концентрацию. Результатом чего и стал позор в Бельгии, который, конечно, на отца повлиял. Вы оке помните: главным ответственным за результат он считал себя.

Судьба Муслина, похоже, была предрешена в бельгийском городе Генте, в матче Кубка УЕФА против безвестного клуба «Зюлте-Варегем». К тому времени еще бьша жива память о доблестях «Локомотива» в Лиге чемпионов двух-трехлетней давности – а оттого унижение от полулюбителей было воспринято особенно болезненно. «С каким ощущением просыпается человек, который считал себя "кач-*ом", а вчера был до синевы избит хлипким подростком?» -написал автор этой книги в «Спорт-Экспрессе» на следующий день после той игры. Можно с какой угодно степенью снисходительности относиться к тогдашним, давно растаявшим эмоциям. Но в том-то и заключается их ценность, что они – живые, настоящие. И хлесткость формулировок отражает то, что чувствовал не только я – все, кто имел несчастье видеть ту игру.

В первом матче, на своем поле, железнодорожники гоняли эту команду со сложным названием по полю как Сидоровых коз. Помню свои ощущения во время того матча: мы с коллегами сидели в ложе прессы и смеялись! Нам казалось, что таких неуклюжих «пассажиров» из Западной Европы в Черкизове не видели никогда. Мы обсуждали, с разностью в три или четыре мяча выиграло бы у «Зюлте» со свистом вылетавшее из российской премьер-лиги «Торпедо». И это при том, что сам «Локо» играл даже не в пол-, а в четверть-ноги. Но мы оправдывали это предстоявшим через два дня дерби с ЦСКА, а также тем, что два мяча при всем своем разгильдяйстве железнодорожники забили.

А потом – пропустили глупейший гол на последней добавленной минуте после единственного за весь матч удара бельгийской команды в створ ворот.