Локумтен

С галереи на купол вела веревочная лестница, проложенная по камням. Филь нашел, что взбираться с ее помощью в тесном проходе стало значительно проще. Лестница оказалась привязана к основанию механизма на макушке купола. Рядом с круглым отверстием над сияющим внизу Сотерисом стояли ящики, с которыми Филь так безуспешно боролся в кибитке этим утром.

Сунув голову в отверстие, мальчик первым делом удостоверился, что в Хранилище нет ни собак, ни людей. Затем, достав из-за пазухи трос, он привязал его к тому же месту, где веревочная лестница. Представив себе лицо Мастера, когда тот обнаружит трос, Филь ухмыльнулся.

Проверив надежность крепления, он сбросил свободный конец в отверстие, наблюдая, как тот, размотавшись в воздухе, повис в трех шагах от светящейся зловещей жижи. Затем вздохнул, готовя себя к необходимому спуску. Мальчик не знал, чего можно ждать от Сотериса, если в него упасть, но что-то подсказывало ему, что ничем хорошим это не закончится. Оттого дальше он действовал крайне осторожно. И, повиснув над бассейном, широко раскачался прежде, чем выпустить трос из рук.

Он приземлился недалеко от входа в тоннель, но не устоял и растянулся на животе, ободрав ладони о каменные плиты пола. Зашипев от боли, Филь вскочил на ноги и вытер руки о штаны. Он полез было за пазуху за раковиной, как углядел справа у гигантского кольца столик, на котором возлежал массивный фолиант. Эта книга живо напомнила мальчику события позапрошлой ночи.

Один из углов темной обложки был смят — как пить дать, дело рук Мастера, подумал Филь. Обложку всю покрывали выпуклые фигуры. Филь провел по ним пальцем, ощутив шершавость железа, и открыл книгу на первой странице.

Будто невидимая птица коснулась крылом его лица. Мальчику даже почудилось, что поверхность Сотериса колыхнулась в ответ. Филь настороженно огляделся вокруг от возникшего у него ощущения чьего-то присутствия. Но в Хранилище по-прежнему никого не было, и мальчик склонился над железной страницей.

Те же фигурки, что на обложке, покрывали собой лист. Эти письмена не были похожи ни на что, с чем Филь успел столкнуться за свою жизнь. Они не напоминали даже египетские значки или арабские закорючки. Мальчик перекидал страницы до самого конца, но ничего интересного не обнаружил. Закрыв книгу, он вернулся к тому, зачем явился сюда.

Взобравшись на камень бассейна, Филь достал из-за пазухи добытую им ранее раковину. Она была примерно того же размера, что и раковины Лентолы и Эши. Глядя на серебристо-голубую жидкость, которая едва заметно глазу вращалась, мальчик соображал, как бы зачерпнуть ее раковиной, чтобы не намочить пальцы. Не рискуя наклоняться стоя, он улегся на живот, свесив ноги наружу кольца.

Поерзав на камне для надежности, Филь вытянул руку и осторожно зачерпнул раковиной Сотерис. Вышло это у него удачно, он не замочил пальцев. Ему оставалось только вылить жидкость обратно, но полная раковина стала неожиданно тяжелой и выскользнула из ладони. Не желая упускать драгоценную добычу, Филь нырнул за ней рукой в Сотерис.

Спину мальчика схватила судорога, его выгнуло дугой и отбросило от бассейна. А потом Филь дико, страшно закричал.

— 16 —

«За века существования Сотерис явился причиной многих несчастных случаев. Обычным следствием незащищенного контакта с ним было устойчивое нарушение нервной проводимости пораженной конечности. А в пик его максимальной активности, приходящейся на сентябрь-октябрь, нередким результатом являлась смерть от генерализованного паралича...»

«Новый Свет. История создания», 25-е издание,

Анастасийская Центральная Библиотека

Филь открыл глаза с ощущением, что проспал очень долго, и подумал: «Какой удивительный я видел сон! Еще секунда, от моей руки остались бы одни угольки…»

Он уловил слабые отголоски адской боли, которую испытал, и передернулся. Такое никому не должно сниться, потому что это могло убить даже во сне. Мальчика отвлекли звонкие голоса за открытым окном, где шумел листвой ветер и чирикали пичужки.

— Сделай ты, как я говорила, сейчас мы бы уже купались! А теперь нам придется просить разрешения у матушки. На дворе май месяц, вы с ума сошли! — знакомо передразнили кого-то. Последняя фраза без сомнения принадлежала Лентоле, только произнесла ее Эша.

— Эша, миленькая, прости! — пролепетала Габриэль в ответ. — Я забыла, что Руфина теперь тоже совершеннолетняя.

Удивленный, что они здесь делают, Филь приподнялся на локтях. Его правая рука заныла и, припомнив свой сон, мальчик вытащил ее из-под лоскутного одеяла.