Локусы и фокусы современной литературы

Генриетта Бирон, главная героиня романа Ричардсона «Английские письма или история кавалера Грандисона», окружена множеством поклонников (в те времена в России влюбленного называли любовником). Один из них имеет дядюшку родом из Кармартена, того самого города в Уэлльсе, где находится знаменитая Школа магии Мерлина, созданная современной писательницей Анной Коростелёвой в романе «Школа в Кармартене».

Павич в «Хазарском словаре» писал о таких пересечениях миров:

«Когда летом 870 года Мефодий вернулся в Моравию, немецкие епископы отправили его в заточение, где он провёл два года, слушая один лишь шум Дуная. Он был предан суду собора в Регенсбурге, там же его подвергали пыткам и нагого выставляли на мороз. Всё время пока его хлестали плеткой, он, согнувшись так, что борода доставала до земли, думал о том, что Гомер и святой пророк Илия были современниками, что поэтическое государство Гомера было большим, чем империя Александра Македонского, потому что протянулось от Понта за границу Гибралтара. Думал он и о том, что Гомер не мог знать обо всём, что движется и существует в морях и городах его государства, так же как и Александр Македонский не мог знать обо всём, что можно встретить в его империи. Затем он думал, как Гомер однажды вписал в свое произведение и город Сидон, а вместе с ним, сам того не зная, и пророка Илию, которого по Бо-жией воле кормили птицы. Он думал о том, что Гомер имел в своём огромном поэтическом государстве моря и города, не зная о том, что в одном из них, в Сидоне, сидит пророк Илия, который станет жителем другого поэтического государства, такого же пространного, вечного и мощного, как у Гомера, - Святого Писания. И задавал себе вопрос, встретились ли два современника - Гомер и святой Илия из Фесва - в Галааде, оба бессмертные, оба вооружённые только словом, один - обращённый в прошлое и слепой, другой - устремлённый в будущее и провидец; один - грек, который лучше всех поэтов воспел воду и огонь, другой - еврей, который водой вознаграждал, а огнем наказывал, пользуясь своим плащом как мостом. Есть один пояс на земле, думал под конец Мефодий, не более широкий, чем десять верблюжьих смертей, на котором разошлись два человека. Это пространство, пространство между их шагами, уже любого, самого тесного прохода на земле».

Сам того не зная, Ричардсон вписал в свой любовный роман и старого Мерлина, и спецкурс по пределам Божьего долготерпенья, и вообще всю школу в Кармартене.

«Рославлев» Загоскина и «Рославлев» Пушкина

В наше время знание о том, что такое фандом и фанфик, выходит за пределы каких-то субкультур. Сейчас никого не удивляет желание взять хороший сюжет плохого автора и переписать его как надо - убрать лишнее, добавить нужное, точнее обрисовать характеры, в общем, приблизить к идеалу. Во времена Пушкина такие вещи были внове, хотя некоторый опыт всё же имелся.

В 1740-м году в Англии вышел роман Ричардсона «Памела». Книга стала очень популярна, вызвала появление целого потока подражателей и переделок. Самый лучший автор из впечатлённых, великий Филдинг, написал «Приключения Джозефа Эндрюса», где главный герой - брат знаменитой Памелы Эндрюс. Ричардсона читает Татьяна Ларина и Лиза, героиня «Романа в письмах», так что о популярности «Памелы» Пушкин конечно знал.

Пушкин хотел сделать что-то похожее с историческим романом Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812-м году». Разница в том, что Пушкин не писал продолжение или дополнение, он писал свой вариант того же сюжета. Пушкин сменил рассказчика и главного героя: у Загоскина это роман о Владимире Рославлеве, у Пушкина - воспоминания подруги о невесте Владимира, Полине.

Кстати, если мне не изменяет память, считается, что рассказ Мэвилла «Бартлби» - первое в мировой литературе произведение, где персонаж-автор произведения, который пишет от первого лица, не совпадает с главным героем. До Мэлвилла существовали романы в виде воспоминаний, написанных от первого лица, но это всегда были воспоминания главного героя. В рассказе Пушкина использован этот же приём задолго до Мэлвилла: воспоминания пишет подруга Полины, а главная героиня - Полина, а не подруга и даже не Рославлев.

Внимание Пушкина к роману Загоскина само по себе рекомендация и пробуждает понятный интерес. Я эту книжку прочитала и даже описала в статье о хронотуризме.

Мадам де Сталь. «Коринна»

Полина у Пушкина читает романы мадам де Сталь и восхищается великой женщиной при личной встрече. Наверняка и Татьяна читала «Коринну», так что и мне пришлось.

Совсем другие правила признания в любви. Другие по сравнению с засильем англосаксонского варианта, когда люди могут много лет спать друг с другом, но ни в коем случае не признаваться в любви, иначе надо жениться или замуж, а если не хочешь, тогда расставаться навсегда. Про Джейн Остин я молчу, у неё есть другие достоинства, а вот «Теория большого взрыва», «Как я встретил вашу маму», в общем всё молодёжное и популярное на этом построено.