Лола Карлайл покажет всё (ЛП)

– Лола – умная женщина. Она знает о Козелле, и я напомню ей, что она не хочет быть связанной с чем-либо, произошедшим на Багамах. Я поговорю с ней.

– Ответ отрицательный, Макс.

– Она послушает меня, – сказал он с большей уверенностью, чем чувствовал. На самом деле, теперь, когда у нее есть время побыть вдали от него, чтобы подумать, он не был уверен, что Лола не захочет поддержать обвинения против него.

– Я хочу, чтобы ты оставался подальше от мисс Карлайл и на этом всё, Макс. Бюро контролирует ситуацию. – Генерал Винтер встал. Тема закрыта. Встреча окончена. – Полагаю, у тебя что-то есть для меня?

Макс встал и потянулся за спину. Из-за пояса он вытащил карту и бухгалтерскую книгу, которую нашел на порошковом судне и бросил карту на стол.

– Вы найдете четырех наркокурьеров Андрэ Козеллы в указанных координатах.

– Мертвыми?

– Я бы не надеялся на это. – Он кинул бухгалтерскую книгу на стол. Макс одобрительно просмотрел ее еще на борту катера. У него не заняло много времени, чтобы понять, что у него в руках и что оно означает. В книгу записывали даты, время, местонахождение наркотиков, их вид, количество и названия встречающих судов. Всё это записывалось на обычном испанском, и он решил умиротворить этой информацией генерала, вместо того, чтобы передать ее Береговой охране.

После публичных заявлений, от которых не так давно пострадали военные, это была отличная возможность искупить вину перед американским народом. Если они не облажаются, а такая вероятность остается всегда, когда имеешь дело с канцелярскими крысами.

– Думаю, вы найдете это интересным, сэр.

Генерал Винтер взглянул на переплетенную кожаную книгу, потом поднял взгляд.

– Вот и причина, по которой я терплю тебя, Макс, – сказал он, нажимая кнопку на интеркоме. – У тебя больше жизней, чем у чертовой кошки и больше удачи, чем у ирландца. А теперь выметайся отсюда и марш на осмотр к врачу.

Макс отклонил приказ генерала о медицинской помощи и вышел из кабинета в сопровождении охраны. Он опустился на лифте на VIP-парковку, где его ждал черный кадиллак. Сидя на заднем сиденье автомобиля, он откинул голову и, наконец расслабился, впервые с тех пор, как сидел в камбузе «Доры Мэй», поедая красного люциана вместе с Лолой. Однако он не позволил себе расслабиться окончательно, боясь уснуть. Огни округа Колумбия мелькали в окне, звук шин по влажному асфальту наполнил салон, давая понять, что пошел дождь. Знакомые достопримечательности и звуки напоминали ему, что он дома. Почти.

После коротких пятнадцати минут езды кадиллак остановился перед двухсотлетним особняком Макса в Александрии. Теперь он дома. Наконец-то. Макс вышел из машины и похлопал по крыше. Кадди газанул, шины разбрызгивали чернильные лужи воды. Огни снаружи особняка светились, как и были запрограммированы, но на крыльце разбросаны номера «Джорнал» четырехдневной давности. Он не ожидал, что будет отсутствовать больше одного дня, и не приостановил обслуживание.

У него не было ключа. Макс в нем не нуждался. Когда он купил особняк три года назад, то спроектировал и установил свою собственную систему безопасности.

Внешняя и внутренняя панель управляла датчиками движения, внешним освещением и замками на дверях. Макс поднялся по ступенькам к парадной двери, щелкнул, открывая, панель и набрал код. Мужчина собрал намокшие газеты и двинулся через темный дом в кухню. Он достал из-под раковины резиновое мусорное ведро и свалил бумажки в пустой мешок для мусора.

Тусклая луна и свет с заднего крыльца лились через окно над раковиной, освещая участки красной столешницы из сороковых, обои с капустными розами и хромированную кофеварку. Кроме системы безопасности и новых труб, установленных в двух ванных, он еще не нашел достаточно времени для модернизации особняка, как планировал.

Не включая свет, он поднялся по лестнице в свою спальню на втором этаже. Деревянные полы поскрипывали под его весом, он присел на край матраца, чтобы расшнуровать ботинки. Макс бодрствовал уже сорок восемь часов, и непрошеные воспоминания о Лоле всплыли в его голове. Образ ее, купающейся на платформе для ныряний на «Доре Мэй». Поцелуи на корме. Их объятия, когда шторм угрожал потопить яхту. Прикосновения, поцелуи ее обнаженной груди и занятия любовью под закатным солнцем где-то на неотмеченном на карте тропическом острове, затерянном в Атлантике. Жаркие воспоминания и образы проносились в его памяти, а он слишком устал, чтобы с ними бороться.

Макс снял с себя всю одежду и стоял абсолютно голый. Свет снаружи прокрался в комнату сквозь тени, закрывающие окно. Испещрил полосами пол и осветил край шкафа. Макс переступил через кучку одежды и потянулся к потертому медальону Святого Христофора, свисающему с одного из углов зеркала. Он поднял руки и повесил золотой медальон на шею. Тот принадлежал его отцу, и прохладный металл так привычно расположился у него на груди.