Лола Роза

Мама перестала орать и улыбнулась Стиву — тому, что покрасивее. Энди, невысокий парень в очках, сказал нам с Кендэлом "привет!" и помог дотащить пакеты до кухни. Он представился за себя и за своего друга. Я сказала, что меня зовут Лола Роза. Стив поднял брови, но Энди сказал, что это очень красивое имя.

Стив показывал всем своим видом, что разговаривать с нами ниже его достоинства. Что ж, по нему и вправду было похоже, что он слишком хорош для этой дыры. Энди держался гораздо проще и рассказал нам, что с прежней квартиры их согнали за неуплату, поэтому они оказались здесь.

— Временно, — сказал Стив.

— Но все равно мы постарались устроиться здесь поуютнее, — сказал Энди. — Мне ужасно нравится, как вы отделали квартиру, Лола Роза. Выглядит просто шикарно, особенно лиловая спальня. Настоящее произведение искусства.

Энди нравился мне гораздо больше, чем Стив. И все же не думаю, что я могла бы пойти к нему "в случае чего".

Ненавижу это выражение. Как только мама вышла за дверь, разные «случаи» замерцали у меня в голове, как неоновая реклама. В ушах гудели воображаемые сирены. Сердце так и билось о ребра: тук-тук-тук.

В квартире было очень тихо. Телевизор мы еще не купили, поэтому я не могла включить его и отвлечься. Внизу неразборчиво бормотал телевизор мисс Паркер, как будто кто-то нашептывал обо мне гадости у меня под ногами. Над головой ходили Стив и Энди, и при каждом скрипе их половиц я вздрагивала.

Я несколько раз подходила к двери, чтобы убедиться, что она заперта. Мне казалось, что снаружи кто-то стоит и прислушивается, выжидая момента, чтобы толкнуть дверь плечом и ворваться к нам. Я посмотрела через окно в сад, пытаясь разглядеть, не подбирается ли кто-нибудь к дому. Но в стекле было видно только мое собственное отражение. Это напомнило мне аквариум. Я поскорее задернула занавески.

Может быть, свернуться клубочком на черном кожаном диване? Нет, лучшее спрятаться за ним, как делают маленькие дети. Но в другой комнате спал Кендэл, и мне нужно было за ним приглядывать. Я подумала, не пристроиться ли рядом с ним, но мне не хотелось раздеваться и лежать в темноте. Я чувствовала, что должна быть полностью одета и на страже.

Я ходила дозором по квартире. Даже с мебелью, которую мы натащили, она была до ужаса пустая. На осмотр каждой комнаты уходило несколько секунд. Это не помогало.

Когда я заходила в ванную, мне чудилось, что кто-то прокрался в гостиную: вот он щелкнул банкой пива, сел на диван, ждет; когда я была в гостиной, мне казалось, что кто-то стоит за дверью ванной и готовится к нападению. А когда я набиралась смелости и потихоньку приоткрывала дверь в ванную, мне мерещилось, что кто-то влез в окно спальни и вытащил Кендэла из кровати, зажав ему рот, чтобы не слышно было крика.

Я понимала, что отец не знает, где мы. Откуда ему знать? И все же мне было так страшно, что пришлось надеть новую курточку на меху, чтобы унять озноб.

— Мама, вернись, — шептала я.

В половине одиннадцатого ее все еще не было. Наверное, ей пришлось далеко идти, пока нашлась пивная с табачным автоматом. Хотя на ней были босоножки на высоченной шпильке, так что очень далеко она уйти не могла.

Я ждала, не сводя глаз с часов, кивая в такт их тиканью, пока не закружилась голова. Тогда я попыталась уткнуться в какой-то из маминых журналов, но слова плясали передо мной на странице и ни во что не складывались.

Я вытащила книгу с наклейками и стала вырезать красивую девушку — рок-звезду с длинными белыми волосами, блестящим украшением на пупке и загорелыми глянцевыми ногами в белых кожаных сапогах. Вдруг половицы скрипнули, ножницы дернулись у меня в руке и отхватили один сапог. Я попыталась подклеить его скотчем, но нога все равно подкашивалась.

У меня у самой подкашивались ноги, когда я в сотый раз мерила шагами квартиру. Пошел двенадцатый час — пивные закрываются в одиннадцать. Где же мама?

"С ней что-то случилось", — сказал голос Рока.

Четверть двенадцатого. Половина двенадцатого. Я не знала, что делать. Может быть, отец ее выследил. Я представила, как он набрасывается на нее и она повисает безжизненно, как моя бумажная картинка. Мне хотелось броситься на поиски, но я не могла оставить Кендэла.

Я разревелась, уткнувшись лицом в ладони. Потом надавила пальцами на глаза — сильнее, до боли. Надо кончать глупое нытье. Я же не маленькая. Нечего паниковать. Конечно, отец тут ни при чем. Может быть, она просто заблудилась по дороге из пивной? Мама и в обычное-то время совершенно не ориентируется на улице, а тут еще в темноте и в незнакомом районе. С нее вполне станет даже и адрес забыть. Она, наверное, ковыляет сейчас где-то на своих шпильках, проклиная себя за глупость. Но теперь уже скоро, она найдется, сейчас она постучит в дверь, войдет со смехом…

Она не входила.

Я вслушивалась, не раздадутся ли шаги. Потом отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Я даже оставила дверь на предохранителе, спустилась вниз и добежала до угла, чтобы посмотреть, не идет ли мама.