Лола Роза

Короткая стрижка не помогла. Волосы выпадали и выпадали, пока бедная мама не стала совсем лысой. Голова ее выглядела ужасно голой. В больнице ей дали парик, но он плохо сидел, а кроме того, мама говорила, что у нее от этой штуки жутко чешется голова. Она сделала несколько шарфов из тайского шелка тети Барбары и оборачивала ими голову, а сзади пришпиливала косу, которую я ей сделала.

— Так очень красиво, мама, — сказала я.

— Скажи лучше, очень жутко. — Мама вздохнула, глядя на себя в зеркало, и надула щеки. — И мало того, что у меня теперь башка лысая. Я еще и растолстела.

Я всегда думала, что от рака худеют. Но мама и правда начала толстеть. От этой химиотерапии лицо у нее округлилось, и тело тоже.

— Черт, ты только посмотри на меня! — Она попыталась застегнуть молнию на животе. — Придется мне купить новые джинсы. И вообще все новое.

Даже ее любимый белый кожаный пиджак стал ей узок.

— Пусть он теперь будет твой, Лола Роза, — сказала она.

— Нет, он твой, мама. Ты снова похудеешь, когда поправишься.

— Боюсь, что я никогда не поправлюсь. И чего ради было стараться, если в результате я буду выглядеть как свиной окорок? Я не могу быть такой толстухой!

Тетя Барбара фыркнула:

— Помолчи, худышка! Что бы ты стала говорить на моем месте?

На самом деле тетя Барбара была уже не такая толстая, как раньше. Никакой диеты она не соблюдала, но у нее просто не было времени много есть, потому что на неделе она крутилась как белка в колесе вокруг нас, а на выходные мчалась заниматься своей пивной.

— Похоже, я скоро начну влезать в обычную одежду, — сказала она. — Тогда я сделаю из этой своей лиловой тайской юбки покрывало на твою кровать, Лола Роза.

— Нет, ты отдашь ее мне. Меня разносит, как надувной мяч.

— Неправда, — сказала тетя Барбара. — По сравнению со мной ты все еще худышка.

— Ну, это нетрудно, — заметила мама.

— Мама! Как тебе не стыдно! — сказала я.

Мама скорчила рожу:

— Мне не стыдно. Я же больна, мне можно. У Барб, по крайней мере, на голове полно волос.

— Твои тоже еще отрастут, не сомневайся. Будешь опять вся в золотых локонах. — Тетя Барбара обняла маму. — Только подожди, пока кончится эта химиотерапия.

— После химиотерапии будет лучевая терапия. Терапия — это у них, наверное, такое красивое слово для пытки. Сперва они тебя травят, потом жгут.

— Они тебя лечат, — сказала тетя Барбара. — Кончай ныть!

— А ты кончай зудеть!

На самом деле они не ссорились, а просто играли в такую игру. Потом они красивым дуэтом запели песню "Сестры".

— В «Форели» мы бы имели большой успех, — сказала тетя Барбара.

— Конечно, особенно если еще спляшем…

— Я серьезно. — Тетя Барбара взглянула на маму, глаза у нее стали очень синими. — Почему бы тебе с детьми не переехать ко мне? Мои завсегдатаи будут от тебя в восторге. Ты будешь совладелицей пивной — так оно и должно было быть по справедливости. И ты бы мне помогла сделать наше заведение более современным. Как ты считаешь?

Я затаила дыхание. Лицо у мамы сморщилось. Она заморгала, и по щекам у нее покатились слезы.

— Да, пожалуй, — сказала она, как будто ей просто предложили чашку чаю, но при этом крепко сжала руки тети Барбары.

— А вы, Лола Роза и Кендэл, что думаете? Вы согласны жить со мной вместе при нашей пивной?

— А мне разрешат пить пиво? — спросил Кендэл.

— Нет, но ты можешь пить колу и есть сколько угодно чипсов, — сказала тетя Барбара. — Кроме того, у меня при пивной большой, красивый сад. Мы там можем устроить прудик с золотыми рыбками. Боюсь, форель там разводить не получится, хотя это было бы стильно. И уж точно никаких акул!

— Кроме моего Джорджа! Ему разрешат там плавать?

— Пожалуйста, если он захочет, — ответила тетя Барбара. — А ты, Лола Роза? Согласна перебраться в «Форель»? Там в мансарде много маленьких комнат, так что у тебя была бы собственная спальня. Лиловая, разумеется. А где-то у меня стоит большая ширма, ты могла бы взять ее себе и украсить наклейками.

Я глубоко вздохнула. Меня не нужно было уговаривать: это звучало как волшебная сказка.

— Это было бы замечательно, — сказала я.

Конечно, я буду скучать по моей лучшей подруге Харприт. У меня никогда раньше не было лучшей подруги, поэтому, конечно, будет очень горько с ней прощаться. Но, может быть, ее мама будет отпускать ее к нам на каникулах. Миссис Габри по-прежнему невысокого мнения о моей маме, но тетя Барбара ей очень понравилась. Она даже приглашала ее как-то к себя на чай!

По миссис Бэлсэм я тоже буду скучать. Мне нравилось в «Жаворонках», в особенности на уроках рисования. Зато я пойду в новую школу. Я решила остаться Лолой Розой, и, может быть, у меня будет много новых друзей.

По этому дому я особенно скучать не буду, только по Энди с верхнего этажа. Но они со Стивом все равно скоро переезжают. А мисс Паркер, наверное, отправится в дом престарелых. Все мы разъезжаемся. Это решено. Мама, Кендэл и я переезжаем в «Форель». Хотя она скоро будет называться иначе.

— Я всегда терпеть не могла это название, — сказала мама. — Барб, нас же будут звать "Две форели"!