Ломаные линии судьбы

«А-а-а, – решилась Глаша, – вызвать всегда успеем!» Может, он бухой в зюзю там валяется, а она полицию по тревоге дёргать примется, нехорошо это, ещё оштрафуют за ложный вызов. Да и вообще…

Нервно сглотнув внезапно пересохшим горлом от накрывшего с головой дурного предчувствия беды, истерически, с непроизвольным всхлипом вздохнув, Аглая всё же двинулась осторожно по коридору, шагнула в комнату и даже прошла вперёд, приблизившись к лежавшему Виктору. И…

…и застыла, словно ударившись о невидимую преграду, закаменев и забыв дышать, уставившись расширившимися от ужаса глазами на то, ЧТО увидела, и только слышала, как барабанит, грохочет в ушах и в груди сердце…

Она пришла в себя, словно очнулась, когда почувствовала, что от остановки дыхания лёгким сделалось больно. Резко с шумом выдохнула-вдохнула и тут же прихлопнула двумя ладонями рот, почувствовав, как рвотный комок даже не накатил – яростно шибанул не просто в горло, а перекрыл, забил всю носоглотку.

Сорвавшись с места, теряя по дороге тапки, Аглая понеслась из комнаты, влетела в туалет, рванула крышку унитаза, резко наклонилась, и её вывернуло наизнанку мучительными, болезненными спазмами рвоты.

Когда накатывавшие волны тошноты наконец прекратились, Глаша обессиленно опустилась на пол, отдав себе приказ глубоко дышать.

Просто глубоко дышать!

И она дышала, дышала, дышала, понемногу успокаиваясь, насколько вообще было возможно успокоиться при таких обстоятельствах.

Ей придётся туда пойти ещё раз, поняла она…

– Я не могу… – прохрипела Аглая вслух.

«А придётся, – возразила Глаше её гадская совесть, – потому что этот человек может быть ещё жив. – И напомнила: – В прошлый-то раз он был жив».

Аглая зажмурилась, сдерживая рвущиеся изнутри утробные, бессильные рыдания, истерично-судорожно всхлипнула несколько раз, выдохнула и, кряхтя-сопя, принялась подниматься, цепляясь за небольшой угловой умывальник, вмонтированный в стену. Открыла холодную воду, сунула под бьющую сильную струю лицо, прополоскала рот, закрыла кран и постояла, опёршись руками на мойку, низко склонив голову, оттягивая момент, когда всё же придётся выходить.

Ладно! Она с силой оттолкнулась от умывальника, решившись. Снова зажмурилась, представив мысленно то, что увидела и к чему собралась возвращаться, сняла с себя футболку и замотала ею, как банданой, рот и нос – ну, хоть так, хоть так…

«Ладно!» – выдохнула ещё раз. И пошла.

Это был полный, жуткий треш, какая-то адская, зверская инсталляция, недоступная разуму нормального, адекватного человека… Глашка понимала, что всё то, что она сейчас видит, скорее всего, будет преследовать её и долго сниться в страшных снах.

Голый Виктор Чащин, раскинув в стороны руки в позе «звезда», лежал в самом центре комнаты, прямо под ярко светившей на него лампой, и полностью, с макушки до пяток был залит, перепачкан кровью и какими-то кровавыми сгустками и ошмётками кожи. Его тело было буквально искромсано многочисленными порезами, кое-где большие куски кожи, словно бы вырванные или срезанные до самых мышц и костей, свисали клоками, один глаз не то залит полностью кровью, не то вырезан вовсе…

У него опорожнились кишечник и мочевой пузырь, отчего в комнате стоял удушающий запах крови и испражнений, как на бойне, а энергия дикого страха, жуткой, нечеловеческой боли и предсмертных мук буквально била по нервам.

Но отчего-то Глаше показалось, что он всё ещё жив.

Почему? Разве возможно, чтобы человек выжил при таких ранениях?

И всё же… Аглая не могла не проверить – ну а вдруг? Вдруг?

Ведь только поэтому она и сунулась в эту треклятую соседскую квартиру – помочь, если с хозяином какая беда. Ну вот, с ним определённо беда, а она… Бешеные краники, как говорил дедушка, ну на кой ей вся эта дикая канитель-то, ёжики шипастые, а?

Ладно, она потом повозмущается от всей своей души, проорётся и поплачет, а сейчас…

Глаша выдохнула и, прижав покрепче к лицу футболку, проморгавшись хоть немного от навернувшихся от едкого запаха и страха слёз, очень осторожно, чтобы не вляпаться в красную лужу, опустилась возле лежавшего соседа на колени. Протянула руку и попыталась нащупать пульс у него на шее – нет, ничего, ничего… Хотя… что-то там еле уловимое вроде бы трепыхнулось…

И в этот момент мужчина открыл рот, мучительно пытаясь что-то выдавить из себя – произнести, промычать, но только засипел, и красная пена запузырилась у него на губах, испустив какой-то неясный звук…

От неожиданности и дикого испуга, хлестнувшего по натянутым нервам, Аглая дёрнулась всем телом, отшатнулась назад и, неловко поскользнувшись, угодила коленом в лужу вытекшей из-под бока мужчины крови. Чтобы сохранить равновесие, опёрлась ладонью на пол, попав теперь уже в другую лужу, попыталась подскочить на ноги, но зацепилась пяткой за руку соседа и, рухнув, уселась на попу.

А-а-а, ёклмн!..