Ломать – не строить, душа не болит

– Как только придет время, но не сейчас.

Он лизнул ее спину от лопатки к шее. Принцесса поморщилась от омерзения, настолько он был ей противен. А мужчина наслаждался запахом и вкусом ее нежной кожи.

– Давай уже, урод, делай свое дело! – с ненавистью прошептала она. Император хотел взять и войти в ее лоно прямо сейчас, но это было бы неинтересно. Что-то с этой мышкой пошло не так.

– Ты забавная! – проклятый варвар снова смеялся над ней, принцессой лесного народа, а она ничего не могла сделать или хотя бы воспротивиться его силе. – Я тебя сейчас развяжу, но, если ты посмеешь ударить меня еще раз, я прикажу поставить тебя раком посреди городской площади, чтобы любой проходящий мимо мог подойти и отодрать тебя как ему будет угодно! Поняла?

– Да! – тихо ответила Эсмина.

– Хорошо, Эс. А сейчас не дергайся.

Он ослабил узел и тут же ловко развязал веревку. Девушка невольно потерла покрасневшие запястья. Мужчина стоял и смотрел на свою игрушку. Она ему нравилась. Белая кожа, гибкое, страстное тело, аккуратная грудь, так маняще торчащие соски и этот страх… Он упивался ее дрожью. Дориану было по душе, что тело ее готово принять его член. А то, как она сжималась, заводило еще сильнее.

Он хотел дразнить ее, играть, пока ей не надоест бояться, а потом, когда девушка сама станет умолять его, взять и лишить ее невинности. Только тогда он действительно войдет в ее тело, а сейчас еще есть время насладиться, поиграть с ней и позлить…

Он взял свою рабыню за щиколотки и стащил на край кровати, резким движением раздвинул ее стройные ноги, коснулся кончиком языка враз набухшего клитора и начал аккуратно массировать.

Эсми казалось, что внутри всё разрывается и пульсирует. Больно не было, только непонятная судорога заставляла тело извиваться. Девушка едва сдерживалась, чтобы не застонать, а он то останавливался, начиная покусывать, то снова продолжал массировать. Дориану не хотелось позволять девушке испытать удовольствие, прежде чем его член войдет в ее лоно, чтобы испытать наслаждение изнутри.

Она чувствовала, как влажно стало между ног, как сок ее тела медленно сочится на белую простыню. Сердце колотилось, дрожали руки. Она хотела оттолкнуть проклятого варвара, но не решалась.

Император чувствовал, как пульсирует его член. Мужчина желал ворваться в ее непорочные, никем не тронутые дырочки, взять, придавить к подушке и отодрать как следует. Чтобы она кричала, но не от боли, а от удовольствия.

Дориан едва сдерживался, борясь с желанием изнасиловать свою рабыню. Обычно он так и делал. Хватал девку за косу, загибал через стол и жадно драл, пока не достигнет пика и не кончит. Но сейчас мужчина никак не мог понять, почему не хочет просто поиметь и избавиться от нее? Зачем играет? Ведь никогда прежде этого не делал.

– Мышка, сейчас ты подаришь мне наслаждение! – прошептал зверь, отпуская свою добычу.

Эсмину снова охватил ужас, что вот-вот он станет первым в ее жизни мужчиной, а она даже не посмеет противиться, потому что испытывать на себе пыл целой армии ей не хотелось.

Император зарычал, заставляя себя сдержаться от того, чтобы не поставить ее к столу раком, ухватив за волосы.

– Ложись на спину, лицом ко мне, – приказал тоном, не терпящим возражений.

Как только Эсмина подчинилась, он до боли сдавил ее грудь, взяв два упругих соска в пальцы. Зажав член между окружностями ее бюста, он начал стремительно двигаться, упираясь головкой в верх живота Эсми.

Принцесса, не скрывая своего ужаса и отвращения, дрожала всем телом и брезгливо морщила носик от вида его трижды проклятого органа. Ей хотелось поскорее отмыться, но она с трудом сглатывала подкатывающий к горлу комок. Надо было за что-то держаться, чтобы не потерять сознание от омерзения, поэтому она обеими руками сжала бедра Дориана.

Спустя пару минут что-то теплое и липкое потекло по груди. Император блаженно откинул голову назад, медленно двигая бедрами, спуская на ее живот всё до последней капли. Потом он отпустил свою добычу. Буквально силой оторвал судорожно вцепившиеся в него пальцы, тем самым немного привел девушку в чувство. Следы от веревок на запястьях бросились ему в глаза.

– В соседней комнате набрана бочка с теплой водой, иди отмойся, – приказал он, подбирая свою одежду.

Эсмина, прикрывшись разрезанной рубахой, покорно скользнула в смежную комнату, едва успев закрыть за собой дверь, всё-таки разрыдалась.

Брезгливо переступив какую-то лужу на полу, она оторвала край рубахи и, смочив его, начала аккуратно оттирать подсыхающие потеки.

– Не опорочил, – едва слышно шепотом девушка уговаривала себя не плакать, – только поиграл. Игрушка же не становится хуже, если кто-то поддержит ее в руках. Нет. Значит, всё в порядке, всё будет хорошо…

***

Дориан оделся и, приоткрыв дверь, приказал принести целебную мазь, а потом уселся в кресло, потягивая заранее оставленное на столе кислое вино. Сильно пьянеть он не любил, но для расслабления тела алкоголь пил. Солдаты не понимали, почему господин предпочитает какую-то кислятину вместо самогона, которым перебивались они сами, или рома, которым баловались офицеры.