Ломбард Проклятых душ. Книга первая (СИ)

- Как?! Так это правда? Те фотографии, что появились сегодня в желтой прессе, настоящие?! Вы помолвлены?! - вопила в телефонную трубку как сумасшедшая Евгения Александровна. - То есть ты женишься?! Нет, этого просто не может быть! Этого не должно было случиться! Быстро разорви помолвку! Как это?! Ты говоришь, что это уже слишком?! Это не "слишком", это - шоу-бизнес, мой дорогой! Нет, у нас нет в контракте, что ты не имеешь права жениться, но я думала, это само собой разумеющееся! Дима! Бросил трубку! - воскликнула она, глядя в ошарашенные глаза Наиля.

- Женя, тебе не кажется, что это уже слишком? Твоя неприязнь к Стеше зашла уже слишком далеко! Ты не имеешь право лезть в его личную жизнь.

- И он, - Евгения, кажется, не обращала внимания на слова мужчины, - и он заявил мне, что думал, что я обрадуюсь! Он меня вообще звал на Торжество Бытавухи! Хватило же наглости!

- Женя! Перестань! Оставь мальчика в покое!

- Я его оставлю! Так оставлю в покое, что никто его даже не вспомнит! Я сделала из него звезду, я из-за него ночей не спала, а он....! А он якшается с какой-то дурой, которая ни чем не хуже гопницы! Да и еще так "доякшался", что согласился стать ее мужем, мужем какой-то шпаны подзаборной! Пусть выбирает: я или...

- Женя! - перебил ее Наиль и соскочил с кресла. - Перестань ты уже наконец-то! Ты, что, сама в него влюбилась?! А я вот Стешу поддерживаю - ей, в отличии от некоторых, хватило мозгов сделать предложение любимому!

Взглянув в её глаза с обидой, Наиль выскочил за дверь.

- Наиль, еще и ты...

* * *

- Богдан, скорее! - кричала Ксения Ивановна, стоя у лестницы. - Опоздаем на кастинг! Фотограф ждать не станет!

Женщина стояла внизу, нервно поглядывая на наручные часы.

- Бабушка, он давно уже готов и ждет в саду! - еле сдерживая смех, заявила Галя. - А ты его тут ждешь.

- Да? Ну, побежала, внученька! Спасибо, что предупредила.

* * *

Богдан сидел в беседке, как всегда, модно и стильно одетый, ожидая маму. Рядом, облокотившись о лопату, стояла Валя. До выбежавшей из дома Ксении Ивановны донеслись такие строки, которые служанка читала ее сыну:

- С тобою счастье так безбрежно

И ни за что тебя не отпущу

Ты не лишай меня надежды

Я столько лет тебя ищу.

- Как красиво! Это ты сочинила?

- Нет, мы с Катькой прочитали на стене заброшенного дома.

- А что вы там делали?

- Я люблю романтику мертвых городов!

- Как интересно! А ты...

- Богдан! - раздался сердитый голос матери, - Пошли - опоздаем!

- До встречи, Валя, - улыбнулся юноша, встал со скамейке в беседке и убежал.

- До встречи, любовь моя... - улыбнулась девушка, глядя ему вслед.

Но только хилый, серо-бежевый сад слышал ее слова.

* * *

Уже сидя в машине мать спросила юношу, чего это Валя читает ему стихи. Голос ее прозвучал несколько недовольно.

- Я не знаю. Валя - хорошая.

- Не улыбайся мне так мечтательно. Попробуй только влюбиться в нее.

- Нет, мам... - покраснел юноша. - Валя такая необыкновенная, свободная, она любит такие вещи, которые другие заметить ни в силах: романтику мостов, заброшенных зданий... Разве такая девушка посмотрит на такого, как я?

Мать недовольно хмыкнула и, заявив, что на ее кошелек служанка посмотрит запросто, отвернулась к окну.

Богдан ничего не ответил, зато хотелось. Да разве мама станет слушать?! Откуда такая меркантильность?! Зачем всех подозревать в гнусных целях?!

- Итак, Богдаша, сейчас приедем, ты ни о чем плохом не думай, не волнуйся - у них слов не найдется, когда увидят тебя. Такой-то красавец! Они никогда красивее не видели! Там будет топ-модель Збигнев. Он, говорят, из смешанного брака, а это сейчас востребовано в моде! Но ты и его за пояс заткнешь, уверена. Тем более тебе исполнится всего восемнадцать.

- Но мама, я никого не хочу никуда затыкать.

- Каждый мальчик мечтает быть моделью, или актером, или певцом...! А ты!

- А я мечтаю о большой любви!

- Да ну тебя! Миром правят деньги и успех, а ни любовь!

- Нет, мам... Любовь. Все с любви начинается.

- Романтик! - махнула рукой Ксения Ивановна, но в глубине души не могла не согласиться с сыном: своего мужа-то, его отца, любила до одури.