Ломбард Проклятых душ. Книга первая (СИ)

Тут он, конечно, солгал - наоборот, сегодня изображал из себя отчаянного трудоголика. Евстолья Вениаминовна, которая относилась к этому юноше с большой симпатией, почти как к племяннику, поспешила утешить его, сказав, что еще будут премии. А так же сообщила, что за его родными почему-то приехали Авдотья, Игнат и Римма, что последняя выглядела очень красиво и элегантно. Богдан лишь кивнул, вежливо улыбнулся и поспешил домой. Он наскоро переоделся, взял рисунок пиона акварелью. Эту милую картину юноша написал вчера вечером. Немного подумав, он, смущенный почему-то, аккуратно, чтобы не испортить, побрызгал их с обратной стороны своей туалетной водой. После чего вышел из комнаты и направился в сад.

Валя сразу увидела его издалека. Они с Катей и другими слугами недавно пообедали и отдыхали. Подруги сидели на скамейке и говорили ни о чем. Катерина, толкнула ее локтем в бок и, улыбаясь, кивнула на ступеньки у второго входа в дом. Девушка увидала Богдана, приподнялась и огляделась. Поняв, что никого нет поблизости, она радостно побежала к нему. Они обнялись. Их подруга издалека наблюдала, как Валя покружила его, потом он ей что-то протянул, и та снова обняла его. "Счастливые, - подумалось ей, и она улыбнулась, - а я вот не влюбчивая совершенно. После Араика никого не хочу любить".

* * *

В те дни на далеком-далеком Арвиане другой влюбленный все еще предавался мечтам, читая стихи Евгении Стрелковой. Анджей только в этом находил утешение. Вот бы и его кто-то полюбил, как эта писательница любила своего Михаила! Прогуливаясь по парку, с детской площадкой, - в тот сад, где они распрощались с Людой, ему не хотелось возвращаться, - юноша прижимал к себе любимую книгу. Августин, все тот же воспитатель, который присматривал за Людой, Дашей и их ровесниками, играл с малышами. Сын директора наблюдал за этой милой картиной и улыбался им издали. Неожиданно зазвенел телефон, оповещая, что пришло сообщение. Анджей даже вздрогнул и выронил книгу, пытаясь достать из кармана мобильник. "Наверное, какая-нибудь рассылка" - подумалось ему, но... нажимая на кнопку, он увидел имя... и чуть не лишился чувств от счастья. "Люда" - высветилось на экране. Но... Анджей взял себя в руки, чтобы не запрыгать от радости. "А почему это она мне раньше не писала?" - вдруг подумал он, даже забыв от неожиданного негодования, прочесть сообщение. "Наверняка, у нее там парни! Приехав на землю, она ведь в "цветник" попала, как сама когда-то изволила заметить, - сердился юноша. - Не стану читать! И отвечать даже! И вообще...удалю! Да, удалю не читая!". С чувством удовлетворения он так и поступил.

* * *

Валя и Богдан уединились в оранжерее. Уходя, они сказали дворецкой, что служанку попросили забить гвоздь для вьющихся цветов, и он, хозяйский сын, покажет, где именно.

- Так люблю тебя, мой принц... - обнимая избранника, тихо, чтобы кроме них двоих никто не слышал, шептала девушка.

- Я тоже люблю тебя...

Губы их встретились в прекрасном поцелуе.

- Что это такое?! - внезапно раздался голос Ксении Ивановны.

Глава 51

Трагедия двух влюбленных

Влюбленные в страхе обернулись. Сердца их стучали от ужаса. Мать юноши смотрела на сына и служанку, не мигая, сердитая, удивленная, разъяренная одновременно. Она плотно сжала губы, сощурила глаза, поставила руки на бока, так, что даже ключицы выступили. Женщина глубоко и шумно дышала, как бык.

- Ксения Ивановна, - наконец-то смогла заговорить Валя, - я и ваш сын любим друг друга. Просим вас простить нам наши чувства, но мы не можем быть друг без друга.

- Да, мама, я люблю Валюшу. И она любит меня. Прости, что я не говорил тебе... просто...просто...

- Просто мы были опьянены счастьем.

- Да.

- Ты тупостью своей опьянен! Тупостью и безответственностью, понял?! - рассердилась Ксения Ивановна. - А ты, Валя, опьянена моим кошельком!

- Это не так!

- Так! И нечего скрывать! Что у тебя общего с Богданом?! Ничего! Вы из разных миров!

- Ксения Ивановна, я люблю вашего сына! Искренне и сильно! Позвольте нам быть вместе! Я прошу у вас его руки!

- Все это глупости! Валентина, ты уволена! А ты, Богдан, марш в свою комнату!

- Нет!

- Марш, я сказала!

- Нет! Если ты уводишь Валю, я уйду с ней!

- Тебе семнадцать лет! - усмехнулась мать злобно, сложив руки на груди. - Никуда ты не уйдешь!

Казалось, даже хлипкие, не яркие цветы в оранжерее застыли от ужаса. Ксения Ивановна подошла к своему сыну и, схватив его за руку, потащила за собой. Он вырвался у самых дверей. Сын заявил матери, что никогда ее не простит! И даже в лицо обвинил, что они с отцом готовы на все лишь бы заставить его быть с Риммой! Но Гадетская тут же нашла аргумент, дабы поставить драгоценную кровиночку на место. "Тебе нет восемнадцати лет!" - ответила Женщина, а Вале пригрозила, что, если она не уйдет по-хорошему, то подаст на нее в суд за растление несовершеннолетнего. Богдан, услышав такое, ушам своим не поверил!

- Мама, это не так! Ты не посмеешь!