Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)

- Да, а что, не веришь, что ли, что я ее сын?

- Верю, да так просто. А сколько тебе лет?

- Двадцать.

- О! - обрадовалась Стеша, вспоминая своего восемнадцатилетнего бывшего жениха, которого она “женственно дожидалась”.

- Эй, сынулька, на держи, - мамаша сунула ему в руку минералку, - подержи пока! А я пойду посру.

- Давай, удачи тебе!

“Нееет… Дебилы какие-то, - подумалось Стеше. - Ну, и семейка!”.

“Майкл”, одной рукой держа бутылку воды, другой достал из кармана пачку, а из нее - сигаретку. Он предложил и Степаниде, но та отказалась. “Да-а-а-а, - подумалось Морозовой, - а еще меня многие “полу-гопницей” называли! Они его не видели!”. Девушке вспомнилось, как ее пилили, и ей захотелось отомстить “им всем”:

- Ты чего куришь-то?! Здоровье гробишь?! Жизнь надоела?!

- У тебя проблемы? - он вскинул черную изогнутую бровь.

- Нет, у меня проблем! Это у тебя проблемы, мальчик-гопник!

Тот лишь усмехнулся в ответ и…совсем не по-юношески, а по-бабски плюнул.

- Ты хоть учишься где-то?

- Не-а! Я школу бросил в девятом классе. Нет, в седьмом. У меня справка есть.

- Зачем ты бросил?! - поражаясь таким совпадениям, спросила Стеша. - Сейчас бы пошел хотя бы в ПТУ!

- А мне не хотелось! - он выпустил дым изо рта. Наверное, ему казалось это привлекательным и сексуальным.

Стеше, глядя на этого парня, хотелось плеваться. И только подумала что-то спросить, как вдруг раздался истеричный вопль:

- Ара-а-а-а-а-аик!

Из ресторана к ним выбежал какой-то мужчина.

- Пап, ты чего орешь?

Оказалось, что это примчался сам Чарльз Никитич собственной персоной.

- Опять куришь, да, дрянь ты этакая?! - папаша вырвал изо рта кровиночки папироску.

- Ты чего это делаешь?! - возмутился Араик, соскочив со скамейки.

- Рот закрыл! - отец ударил его по лицу. - Еще раз увижу, губы оторву! Ты меня понял?!

Сын пытался что-то сказать, но папаша ударил его еще раз.

- Где твоя мамаша?! Опять нажралась, да?! - Чарльз щедро лупил кровиночку по щекам.

- Сам ее спроси!

- Ты весь в нее пошел: алкашня такая же, куришь как паровоз, матом кроешь трехэтажным…!

- Не позорься!

- Ах, не позорься, да?! - он одарил его затрещиной, став зеленым от злости и не понимая уже, что делает. - Надо было тебя в детдом отдать!

Неожиданно Стешу осенило - чего это она тут забыла, стоит и слушает их скандал?! Развернувшись, девушка поспешила в ресторан, а за спиной раздавались крики и звуки пощечин.

“Дебильное семейство! - думала Морозова. - Как хорошо, что хотя бы мамаша и сыночек тут редко появляются!”.

Глава 1

Красивая картинка исчезла

Евгения Стрижевая вот уже несколько месяцев раскручивала свою новую подопечную, Евдокию Тюльпанову, которую звала ласково Дуняшей, ту самую ресторанную певичку. Наиль учил ее вокалу, ставил ей голос. Уже появились первые успехи. Девушка пела душой, переживая, и это нравилось ее покровителям. Сначала многие музыкальные критики сравнивали восходящую звезду с бывшей звездой, с бывшим подопечным известной продюсера, и, надо признаться, не в пользу Тюльпановой.

Что же до Крилла, то про него не то что забыли в мире шоубизнеса, а просто махнули рукой. Два или три других продюсера хотели было начать работать с ним, но, познакомившись с его дочкой, всё желание у них исчезло. Была, есть и будет, наверное, эта проблема - папочек маленьких детей! В любой отрасли работодатели не горят желанием брать их к себе, потому что считается, что те постоянно станут сидеть на больничных с дочками или сыночками. А про Эвелину большая часть знакомых высказывалась так - “уж слишком избалованная девочка”, но это не мешало Диме любить ее до одури и до умопомрачения. Наверное, папаша Риммы, Игнат, понял бы бывшую супер-звезду, хотя у того доченька родная, а у этого приемная.

Стрижевая, лишившись Димы, нисколько уже не жалела. Дуняша оказалась девушкой трудолюбивой, способной, упорной, и самое главное - ответственной и благодарной. После Криленкова Евгения Александровна ценила эти два последних качества сильнее всего. Девушка пела нэо-бардовские песни. И не потому, что пошла мода, а, - только между нами! - для других она не обладала таким сильным вокалом, каким славился Дима. Но Тюльпанова стремились, училась, старалась изо всех сил. К тому же новая подопечная Евгении и Наиля не происходила из такой порядочной семьи, как их прежний певец. Семья Дуни, на языке психологов, называлась дисфункциональной: выросла без отца, без дедушки, и лишь она из всей семьи, состоящей из тетушек, мамы и бабушек, не имела тяги к алкоголю. Чтобы вырваться из этого порочного адского круга, Тюльпанова была готова работать хоть двадцать четыре часа в сутки. Не только мечта стать известной певицей воодушевляла девушку, но и еще мотивация отправить в наркологическую клинику всю свою родню, дабы избавить тех от пагубной привычки.