Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)

- Почему? - спросил молчавший все это время Богдан. - Он прямо такой… Ну, - юноша покраснел, ему было неловко такое говорить, - никакой? Совсем, что ли, ужасно себя ведет?

- Я… в юношу, которого люблю до сих пор, влюбилась, когда нам было по пятнадцать. Конечно, ничего пошлого, но это была первая любовь, - уклончиво ответила Арина, а потом призадумалась, глубоко вздохнула, словно бы решаясь: - Ну, да, Богдаша, никакой! Да что там “никакой”?! Никакущий! Мало того, что внешне так себе, да и еще ведет себя, как гопник!

- Да уж, - прошептал Гадетсткй, - это слово, которое очень любит моя мама, его и характеризует?

Арина удивленно посмотрела на юношу и спросила, какое такое слово. Валентина с умилением улыбнулась, глядя на любимого, а потом объяснила подруге:

- “Быдло”. Ксения Ивановна так часто говорит про неприятных ей людей. Особенно про Римму, что сейчас на исправительных работах…

- Вот! - девушка-байкер махнула указательным пальцем. - Вот! Араика к ней надо! Во: - на сей раз показала большой палец, - пара будет!

- Обидно мне… - сказал Дима тихо. - Как можно было меня и ребенка променять на такого? Ну, ладно меня…! Мало ли, чем я ее не устраивал! Но малышечку…?!

- Мить, ты говоришь так, словно бы это ваш общий ребенок, - прервала его Арина, - и невеста, родив тебе, тебя бросила, оставив отцом-одиночкой… А ты ее вообще спросил, хочет ли она детей? Взял и почти удочерил, никого не спросив. Да, Стеша поступила, как свинья последняя, у меня вообще руки чесались дать ей в нос, еле себя сдержала, но… Димуль, - она накрыла его руку ладонью, - но отношения - это всегда двое, и решения принимать двоим, а ни одному, а другому - соглашаться. Эвелина - чудо, но согласна ли была Стеша на это чудо?

- Но ведь она зовет этого Араика “местной Эвелиной”…

В его голосе послышалось присутствие слез…

- Да, зовет. Но я и не снимаю с нее ответственности. То, как она поступила с тобой и Эвелиной, не характеризует ее с положительной стороны. Поднять руку на любимого юношу, потом - на слабого ребенка… Это подло! Но…все же, Дим, должен был ты с ней поговорить перед тем, как разрешать Эвелине звать себя папой.

- Но разве я мог ей запретить…? Это же малышечка…

- Конечно, мог. Папа - он всегда один. Их много быть не может. Не будешь же ты Илью Валерьяновича, например, папой звать! Надо было мягко, сказать: “Солнышко, я не папа! Я - дядя Дима. А папа - он один всегда, и тебя любит!”. Отношения - это всегда двое, нужно понимать это. Бабочка не летает с одним крылом, так, и в любви…

- Может, ты и права, Ариша, - грустно сказал Дима, но только для того, чтобы не расстраивать друзей, сам же он считал, что в кончине их со Стешей отношений виновата только она.

- Наверное, права. Но ты не расстраивайся, жизнь продолжается. У тебя есть дочка, чудесная дочка, как бы она у тебя не появилась, все равно делает тебя счастливым… А Стеша…

Но тут неожиданно открылась дверь, и на кухню вошла Лариса Степановна… Лицо ее казалось опухшим и мятым.

- О, ребят, привет! Я не помешаю… - она подошла к холодильнику и достала оттуда графин с молоком, а потом, чтобы не беспокоить сына и его друзей, вышла из кухни.

Валентина, Богдан и Ариша глазам не поверили - Димина мама с похмелья?!

Дима, конечно же, покраснел от стыда, и как бы невзначай обмолвился, что в санатории у матери на работе давно не чистили фильтры для воды, и она, бедняжка, отравилась. Друзья, которые не ожидали, что Лариса Степановна может выкинуть такой номер, уйдя в запой, поверили ему.

*

Илья Валерьянович услышал, что вернулся Богдан со своей девушкой, пошел их встречать.

- Валь, а ты чего с бантиком?!

- Ой! - девушка схватилась за голову и, правда, нащупала бантик.

Ее любимый и его отец рассмеялись, и она - тоже.

- Эта Эвелинка завязала, и я, забыв, ушла так домой! А я-то думаю: чего на меня все так смотрят?!

- Ну, ничего, - улыбнулся Илья Валерьянович. - Вы хотите есть? Ели что-нибудь? Идете ужинать. А я не буду - худеть пора.

- Что вы, Илья Валерьянович, вы красавец!

- Ох, Валюша! Спасибо за комплемент, я так и совсем раздуюсь от гордости. Кстати, Катя просила передать, что осталась ночевать в общежитии. Она звонила. Вы ей позвоните - пусть домой идет.

С этими словами Гадетский-старший пошел в холл, к камину, читать книгу, роман о любви, а Богдан и Валя, взявшись за руки, еще долго не могли поверить своему счастью: все наладилось, и теперь даже Илья Валерьянович не против их любви! Наверное, чудеса все-таки иногда случаются!

Глава 33

Рожки да ножки

Итак, с того самого дня, когда Арина и Митенька наведались в хачапурную, промчалась почти неделя, а произошедшее не выходило у юноши из головы.