Ломбард в Хамовниках

В кабинете управляющего, куда привел их Мартынов, царил полумрак. Шторы были опущены. У окна дежурил милиционер. Он отдал честь, но докладывать не стал. В кресле полулежал связанный по рукам и ногам человек лет сорока. Глаза у него были закрыты. Пахло никотином и алкоголем. В центре стола высилась открытая четверть – бутыль с коньяком, рядом нарезанная колбаса, кусок сыра, каравай ситного, несколько очищенных вобл. У подошедшего Сергея при виде этого пищевого богатства даже слюнки потекли. Это вам, друзья-товарищи, не гречневая каша с луком. Он даже не помнил, когда пробовал полукопченую колбасу. Если бы ни пепельница с окурками, которая распространяла столь едкий запах никотина, аромат от красной мясной колбасы был бы подавляющим и нестерпимо соблазняющим. Трепалов, словно уловив мысли Сергея, потянул носом.

– Ну и накурили они здесь. – Он сморщился, помахал перед носом рукой и обернулся к Сергею. – Ты продолжай записывать. Я же сказал, что у тебя сегодня будет достаточно работы, – он подошел к столу, взял бутыль с коньяком и стал внимательно ее разглядывать. – Это они взяли из ресторана «Славянский базар». Потом осмотрел все стены, подоконник, шторы и после этого взглянул на привязанного к креслу жигана. Голова у того откинулась назад, открыв острый кадык. Он тяжело дышал открытым ртом. Сергей его сразу узнал. Зюзюка. Он был именно таким, каким его изобразил милицейский художник: узкое лицо со скошенным подбородком, маленькие глазки, у рта глубокие морщины. Цвет кожи серый. И волосы тоже серые. Но ни одной седой волосинки. На вид Зюзюке за пятьдесят. Перед ними был самый главный противник Сабана. И если теперь сыграть на его ненависти к главарю, то можно получить неплохие сведения. Однако Сергей, наученный опытом, молчал и смотрел на начальника, ждал, что предпримет он. Тот прежде всего попросил милиционера вывести Мартынова и подождать их там, в коридоре, никуда не отлучаться.

Доктор Крамер осмотрел рану бандита на ноге. Затем достал из чемоданчика бинт, вату, в комнате запахло эфиром. Перебинтовал ногу.

– Ничего опасного нет. Обычное сквозное ранение. Немного крови потерял. А так в полном порядке. Только, – он потянул носом воздух, – вы едва ли что от него добьетесь.

– Почему?

– Он изрядно пьян. – Доктор Крамер сунул Зюзюке под нос ватку с нашатырем, тот чуть повернул голову и засопел дальше. – Пусть отоспится. Иначе будет нести околесицу. Давайте его вместе с тем прохожим отправим в больницу, а когда окончите осмотр, приезжайте к нам. К тому времени он, возможно, придет в себя и начнет говорить.

– Ну нет, дорогой доктор. – Трепалов поскреб в затылке. – У нас нет времени церемониться с этим выродком. Надо срочно узнать, где наши сотрудники, которых они забрали в заложники, куда ушли все бандиты. Приводите его в чувство, иначе мои ребята возьмутся за него.

– Хорошо, – доктор кивнул. – Я постараюсь. Минут через пять заходите и допрашивайте.

Как обещал доктор Крамер, через пять минут Зюзюка с удивлением смотрел на вошедших. И взгляд у него становился осмысленным. Он хмурил лоб, проводил языком по сухим губам, дергал связанными руками.

– Дайте пить, – хрипло произнес он. Трепалов посмотрел на Сергея, и тот поднес к губам Зюзюки чашку с водой.

– Говори, где молодые парень и девушка, которых вы схватили в «Славянском базаре»? Куда делись твои дружки? – Трепалов присел на корточки. Зюзюка глядел на него и ничего не говорил. – Я еще раз спрашиваю, где парень с девушкой? В твоих интересах сказать правду и побыстрее. – Трепалов встал. – Не будешь говорить, узнаешь карцер. Там сидят другие жиганы, они от Гусека. Быстро тебя образумят. У них большой зуб на Сабана и на тебя тоже. Запоешь у них по-другому.

– Я плохо помню, что было вчера, – Зюзюка сделал глотательное движение. – Дайте коньяка хлебнуть, а не воды…

Трепалов отрицательно покачал головой.

– Мы дадим тебе глоток коньяка, но с условием, что ты скажешь, где обитает Сабан, где его блатхата, куда он собирался деть захваченных молодых людей? Говори правду. Сабан от нас не уйдет, подземный ход с двух сторон перекрыт, так что твои друзья в ловушке, деваться им некуда. Через несколько часов Сабана в наручниках приведут в Бутырку.

– Так ему и надо, – сплюнул Зюзюка.

– Если ты не хочешь с ним встречаться, то говори.

– Дайте коньяк, я все скажу.

Трепалов сделал знак, и Сергей поднес к губам Зюзюки бутылку. Тот открыл рот. Коричневая жидкость потекла меж зубов, по подбородку. О сделал несколько судорожных глотков и вздохнул.

– Что вы хотите от меня?

– Где скрывается Сабан, куда увезли парня и его девушку? – повторил Трепалов.