Ломота (СИ)

Выругавшись себе под нос, я схватила букет и, накинув на себя кардиган, вышла из квартиры. Продолжая ругаться про себя, я вызвала лифт. Но, как только двери передо мной разъехались в стороны, я не смогла сделать и шагу.

А если кто-то меня увидит с этим неприлично огромным букетом? Я больше, чем уверена, что пойдут разговоры. Люди везде одинаковы.

Чертыхнувшись, я вновь вернулась домой. Оставила цветы в прихожей.

Плевать! Скажу, что благодарные клиенты подарили!

Скинула с себя тапки, кардиган убрала в шкаф и, набрав в вазу воду, засунула в неё букет с белоснежными пионами.

Я услышала мелодию, звучавшую из спальни, и вернулась туда, чтобы ответить на звонок.

Незнакомый номер. Я ждала звонка от флориста, поэтому без колебаний ответила на вызов:

— Да? — скинув с себя усталость, я опустилась на стул напротив туалетного столика.

— Что с твоим телефоном, Дина? Только не говори, что заблокировала меня? — я зажмурилась и подняла голову к потолку. Я ведь действительно занесла его номер в чёрный список...

— Знаешь, как это называется, Марат? Это называется харассмент.

— Ты хотела сказать: домогательства? Я правильно тебя понял?

— Да, ты всё правильно понял, — я сделала вид, что в моём животе от его голоса ничего не шевельнулось.

— Нет, Дина. Ты ошибаешься. Это не домогательства...

— Но ты меня преследуешь! Ты мне прохода не даёшь! Как ещё это назвать, Марат?! Ты не понимаешь слов и не принимаешь отказа! Что я должна делать?! — перебиваю его, вспылив. Это накопительный эффект. Я просто скоро сойду с ума...

— Разве? — убийственно спокойно. Словно мы говорим с ним о погоде, а не о том, что он своими выходками лишает меня рассудка! — Не помню, чтобы преследовал тебя. Домогался? Ну, есть такое... но с каких пор желание мужчины быть с женщиной считается преступлением?

— Желание и применение силы — это две совершенно разные вещи, Марат! Ты буквально сводишь меня с ума! У меня паранойя вот-вот начнётся!

— Ты себя накручиваешь, Дин, — если бы он был сейчас рядом, скорее всего, я бы сделала попытку выцарапать ему глаза.

— Что ты имел в виду, когда сказал мне, чтобы я присмотрелась к своему мужу? М?!

— А ещё я сказал, чтобы ты перестала меня бояться, и чтобы прислушалась к себе. Но ты зацепилась лишь за последнюю фразу...

— Ты это сделал специально, да? — я подскочила со стула и принялась расхаживать по комнате, словно меня, как дикое животное посадили в клетку.

— Что именно?

— Ты специально говоришь мне эти вещи! Чтобы я сходила с ума? Чтобы разрушить доверие между мной и Робертом! Так ведь?

— Ты же не любишь его, Дин, — настолько уверенно, что у меня волосы на затылке встали дыбом, — зачем ты обманываешь себя?

— Ты ничего не знаешь, понял?!

— Я бы не был в этом так уверен.

— Опять. Видишь? Опять ты это делаешь! — не помню, когда и с кем я в последний раз разговаривала на повышенных тонах. Но от его уверенности и наглости, меня не просто потряхивало. Я готова была взорваться! — Ты что-то знаешь? Для чего ты говоришь мне эти вещи?!

— Ты хочешь обсудить это?

— Да! Почему нет?! — меня понесло, — и ещё цветы эти! — я вышла в прихожую и бросила гневный взгляд на пионы, — они мне не нужны! Понял? Ты просишь прощения, а потом поступаешь так же!

— Хотел бы я сейчас видеть тебя, — хмыкает в трубку, а я фыркаю от праведного гнева. Нет... от едва сдерживаемой ярости! — я бы даже позволил тебе снова ударить меня. Или укусить.

Марат тихо смеётся на том конце, а я обессилено падаю на банкетку в прихожей...

Он не слышит меня. Абсолютно глух.

— Это всё неправильно, Марат, — выдыхаю в трубку, закрывая глаза.

— Почему, Дина? Почему ты так держишься за свой брак? — уже серьёзнее произносит в ответ.

— Потому что это МОЙ брак! Потому что это мой муж! Потому что ты мне никто, понимаешь?! — но под моими закрытыми веками возникает вовсе не образ Роберта. Я вижу почти чёрные глаза. Широкий разворот плеч. Я буквально чувствую пальцы Марата, которые бесцеремонно и нахраписто лапали меня под юбкой... я, чёрт возьми, позволяла! — если ты ещё хоть раз приблизишься ко мне, Марат, — пытаюсь в интонацию вложить угрожающие нотки, — я выцарапаю тебе глаза. Клянусь: я это сделаю...

Он молчит. Я отчётливо слышу его дыхание. Я чувствую его дыхание на своём плече. Как тогда, когда он прижимал меня к двери в кабинете. Сволочь.

Я встрепенулась, когда над моей головой прозвучала трель дверного звонка. Нахмурившись, перевела свой растерянный взгляд на дверь. Кого там неладная ещё принесла?

— Всё, Марат, — поднялась на ноги и сделала глубокий вдох, — мне некогда. Ко мне пришли, — подытоживаю наш с ним диалог и иду открывать дверь. Должно быть, это соседка. Вчера она одалживала у меня блендер, — не звони мне больше.

Не дожидаясь ответа, я сбрасываю вызов, и прокручиваю ригель в замке. В последний момент вспоминаю про глазок. Но слишком поздно. Машинально распахиваю дверь, и вмиг перестаю дышать, когда вижу перед собой Марата, который, довольно улыбаясь, прячет свой мобильный во внутреннем кармане пиджака.