Ломота (СИ)

А я слишком устала, чтобы говорить. Этот день выжал из меня все соки. Я была на ногах с пяти утра. Всё, чего мне сейчас хотелось — доползти до постели и отключиться.

— Роберт, мне сейчас не до этого, — поморщившись, я отошла от него, чтобы раскрыть свой зонт, — ты что, другого времени не нашёл?

— Я пытался, но не мог тебя застать...

— Где? — устало вздыхаю, и направляюсь в сторону парковки. Там меня ожидало такси.

— На работе, — меня откровенно раздражает, что он плетётся за мной, словно заблудившийся ребёнок.

— Плохо искал, значит.

— Я к Надьке твоей сегодня заезжал. Она сказала, что у тебя свадьба... вот я и приехал.

— Ты, должно быть, с ног сбился, пока искал меня? — я останавливаюсь и разворачиваюсь к супругу, не сдерживая скепсис на своих губах.

— Дин, — даже смешно наблюдать за тем, как он подбирает слова. Как так, Роб? Куда делся весь твой хвалёный словарный запас? — я скучаю... Дин, давай поговорим?

— О чём? Роберт? М? — усталость вкупе с раздражением превращалась в злость, — о том, как ты поступил со мной в тот вечер? Или о том, что тебя совершенно не волновало то, куда я пойду посреди ночи? Или, может, о том, как ты прекрасно проводил время, с тех пор как я ушла?

Ну же? Что смотришь на меня, так, будто видишь впервые?

— Дин, о чём ты? Прекрасно проводил? Ты же...

— Замолчи! — перебиваю его, желая прекратить этот разговор как можно быстрее, — ты не имел никакого права так со мной поступать! Ты... как ты мог? Это меня ты шалавой назвал? Тогда что я должна говорить о тебе?

— Я жалею...

— Серьёзно? Жалеешь? — усмехаюсь, слыша о его чувстве вины, — чушь... я видела тебя. Слышишь? Я видела тебя с той самой девицей, с которой ты не сводил глаз на том корпоративном вечере, — я почти шипела. Я была в ярости. И... как ни странно, я, наконец, чувствовала облегчение.

— Что? — смотрел на меня, как баран новые ворота, — Дина, детка, это не то, что ты там себе надумала!

От последней фразы к моему горлу подступила тошнота. В ушах стоял шум дождя, сливаясь с теми словами, что произносил некогда любимый мной мужчина. Отвратительно...

— Всё кончено, Роберт. — Выдохнула, всматриваясь в его осунувшееся лицо.

— Дин, ну... не говори ерунды? Что значит: кончено? Ну, поругались... помиримся! Все так живут!

— Ты себя слышишь вообще? — мои ноги начали промокать. Я вздрогнула, когда позади раздался автомобильный гудок. Такси. — Все так живут? Помиримся?

— Просто перелистнём это?

— Ты мелодрам пересмотрел, Роберт? — я буквально закипала от каждого его слова, — что за бред ты несёшь?! У тебя другая! Ты. Изнасиловал. Меня! Что ещё должно произойти?

— Изнасиловал? — я видела, как тщательно он прятал свой страх, — ты преувеличиваешь, Дин...

— Ты можешь называть это как угодно, Роберт. Сути это не меняет. На следующей неделе я еду подавать на развод...

Проговорив эти слова вслух, я попыталась стряхнуть с себя липкий холод. Но... кажется, ещё больше увязла в нём.

— Брось, — на его лице промелькнула нервная усмешка, — ты же несерьёзно это, Дин? Какой к чёрту развод? Ну, погуляла ты... плевать! Я прощу! Слышишь?

— Погуляла? — почувствовала, как крупные капли бьют мне по макушке и поправила свой зонт, — простишь?

— Или ты хочешь сказать, что у тебя с этим пацаном всё серьёзно? — усмешка. Злобная и омерзительная. — Он наиграется с тобой и выкинет, как утиль, Дина! Ты тупая? Не понимаешь этого?

— Так же, как и ты? С Мариной? Что? Наигрался уже?

— Марина... это ошибка, Дин.

— Мне пора ехать, — нет больше сил слушать его. И желания тоже нет. Ни слушать, ни говорить, ни видеть его.

Отворачиваюсь, и шагаю по лужам в сторону, где меня всё ещё терпеливо ожидало такси. Спина ровнее. Нос выше, Дина. Ты уже всё решила.

— А знаешь что? Дина?! — его голос догоняет меня, больно вонзаясь в затылок. Но я продолжаю идти. — Ты в курсе, что это твой дружок подстелил под меня эту Марину?! А?! Это его рук дело!

Что?

Я притормаживаю и снова поворачиваюсь к нему лицом.

— Бред, — произношу не своим голосом.

— Он спланировал это с самого начала, — выплёвывает это мне в лицо, — и эту шлюшку подложил специально. Чтобы ты сама ушла. К нему!

— Ложь... — не верю. Ни единому слову.

— А ты сама у него спроси! Если, конечно, у этого сосунка кишка не тонка тебе в этом признаться!

Ну, конечно. Бедный Роберт! Под него подложили женщину! А он, несчастный, был не в силах устоять!

Если честно, то я даже не знала, что мне сейчас делать: плакать или смеяться?

Несмотря на мои старания, мой вид был изнеможденным. Я это чувствовала. Я не стала слушать продолжение этой бессмысленной бравады. Я молча села в такси и, не проронив больше ни слова, доехала до дома.

Не решаясь подняться на нужный этаж, я опустилась на скамью возле подъезда. Ноги гудели. Голова тоже. Мысли путались.