Ломовая Лилия

– Нельзя есть, нельзя испытывать гнев, нельзя употреблять бранные слова.

– То есть ты хочешь сказать, что должна сидеть под пальмой, петь «харе Рама», голодная и счастливая? Целую неделю?

– Нет, петь не нужно.

– Ну спасибо и на этом. Только я сильно сомневаюсь, что голод приведет меня в состояние нирваны.

– Вы должны постараться, мисс Лилия. Это важно.

– Ладно, – сказала я, понадеявшись, что в такой жаре есть мне не захочется. Неделю как-нибудь продержусь. А ругаться буду про себя.

Глава 5

Я раньше слышала о лечебном голодании и чистках. Это когда люди добровольно истязают себя с целью избавиться от болезней. Проведя неделю в таком режиме, могу уверенно сказать – эти люди – герои. Таких жутких мук я не испытывала никогда. В первый день самые большие мучения доставляли не завывания в желудке, а воображение, рисовавшее ежесекундно одно лакомство за другим. На второй день меня снова заперли в хижине – чтобы не наелась чего-нибудь в джунглях, где в изобилии росли как съедобные, так и ядовитые плоды. Сати научила меня медитировать, и хотя мне это показалось поначалу странным, именно медитация спасла меня от нервного срыва. Она отвлекала, унося в другой мир. Но голод доставал и там. Ночь и день, из-за того, что я плохо спала, перемешались за трое суток в один черно-белый клубок, заставляя путать сон с явью. Мне стали слышаться голоса, непонятные звуки, я видела вспышки и искры перед глазами. Впрочем, все это не удивляло. Трудно было ожидать чего-то другого. К Никите меня не пускали, давая только раз в день заглянуть через дверной проем и убедиться, что он дышит. За ним ухаживали Сати и молчаливая женщина с совершенно черной кожей в белом сари. Завидев меня, она всегда удалялась на почтительное расстояние и кланялась. Мук мне добавляла еще и невозможность нормально помыться. Единственным источником воды был полувысохший ручей.

На четвертый день я почувствовала, что голод отпускает жуткие тиски, и подкидываемые воображением жареные цыплята с картофелем фри уже не вызывают прежнего энтузиазма. Меня выпустили из темницы. Обезьяны, во множестве живущие на деревьях и бросающиеся кожурой бананов, которую в первые дни я была готова проглотить целиком, перестали раздражать. Насекомые и ящерицы, вначале вызывавшие у меня ужас, а затем – желание попробовать их на вкус, уже не волновали. Я больше не хотела есть. В голове прояснилось, исчезли искры перед глазами, тело стало невесомым. Сати сказала, что можно приступать к очищению, и дала выпить горький порошок. На этом голодная эйфория закончилась.

Остальные дни описывать не стану, дабы не ранить чувства читателя. Скажу только, что аюрведческая чистка организма – штука не для слабонервных. Травы, которые давала мне Сати, были сильным слабительным. В общем, я не скучала. К концу недели (или месяца? Время тут тянулось бесконечно долго) я перестала делать последнее, на что еще была способна. Я перестала злиться. Все вокруг перестало меня интересовать. Я смирилась с тем, что нам с Ником придется умереть в глухих индийских джунглях. «Они жили счастливо, но недолго – и умерли в один день…» – звучал у меня в голове голос актрисы из радиотеатра. Одно омрачало романтику такой кончины. Я умру не от яда или кинжала, и даже не от пули, а от банальной медвежьей болезни. Все-таки Сати настоящая извращенка. Так мучить человека перед смертью! Впрочем, для душевнобольной она вела себя по-божески – вообразила себя хранительницей великой миссии и знахаркой. Бывает и хуже.

***

– Мисс Лилия. – Сати заглянула под куст, где я лежала, наблюдая за красным жучком, катящим по земле кусок сухого обезьяньего помета. – Мисс Лилия! На закате мы уходим.

– Куда?

– Сначала к водопаду. А затем в Город Счастья, – торжественно произнесла она.

– К водопаду – это хорошо, – откликнулась я, ткнув жучка в бок прутиком.

Тело стало легким и тонким, идти было нетрудно, хотя немного кружилась голова. Мы направились в джунгли, и Сати привела меня к водопаду. Он стекал с невысокой скалы и с шумом нырял в небольшое озеро у подножия горы. Когда мы приблизились, обезьяны, шныряющие вокруг воды, бросились врассыпную. Это было очень живописное место, и в другое время я бы, наверно, долго восхищалась великолепным видом водной стены. Но после многодневного голода и «очищения» я была не в силах реагировать даже на красоту. Маленькая радость шевельнулась не в душе – в теле, – оно обрадовалось возможности окунуться в прохладу и чистоту. Я вошла в озеро прямо в одежде и нырнула с головой. Вода была теплой, но все-таки холоднее воздуха и потому давала долгожданное облегчение от жары. Пока я плескалась в водопаде, Сати на берегу что-то толкла в маленькой ступке. «Опять будет поить меня зельем», – подумала я. Малодушная мысль – утопиться в прекрасном озере, мелькнула в голове.

– Мисс Лилия, выпейте это, – раздался голос Сати.

– Дай же мне помыться! – Впервые за много дней я вспылила.

– Это придаст вам сил. И вы сможете оставаться в воде столько, сколько захотите.