Ломовой кайф

Большая часть камней, вырванных взрывом, упала вне ручья, в трещину, которая существовала и до взрыва. Ольгерд объяснил, что прежде эта трещина в стене туннеля, по которому бежал ручей, была всего сантиметров пять, но в половодье, когда талая вода заполняла туннель почти доверху, через нее под большим давлением хлестала вода, и за стеной трещина заметно расширялась, постепенно переходя в извилистую каменную осыпь, круто спускающуюся вниз. Так что, когда Ахмед рванул свой заряд, трещина просто расширилась на полметра, а камни, вывалившиеся из стены, добавились к осыпи.

— Юноша, — сказал Магомад Топорику, — дальше я сам пойду, тут уже не мокро. И противогаз, наверное, можно снять, «черемуха» сюда не дойдет.

— Осторожнее, папаша, — посоветовал Топорик, ставя Магомада на пол. — Камни скользкие, не оступитесь…

— Ничего, не беспокойся, дорогой.

— Как племянницы ваши поживают? — неожиданно спросила Милка. — Замуж не вышли?

— Сложное дело, — сказал Магомад, — потом расскажу, если живы будем…

— И вообще, господа-товарищи, — сказал Ляпунов, — трепаться поменьше надо. Впереди одни друзья, а сзади другие.

Тихо надо жить, очень тихо… Идем в колонну по одному. Ольгерд — впереди, дальше Топорик,. Милка, Магомад Хасаныч, Юрик и я. Дистанция — пять метров. Ушами слушать, шуршать поменьше. Марш!

Трещина лишь в нескольких местах расползалась шире чем на метр, а местами сужалась так, что приходилось, сняв рюкзак, протискиваться бочком между острыми каменными выступами. Сверху тоже нависали глыбы, так что пригибаться приходилось не раз и не два, а примерно через каждые пять шагов. Таран изредка оборачивался и поглядывал назад. Он видел, как Ляпунов, достав свой «подслушиватель», периодически наводит микрофон в сторону ручья. Должно быть, возможное преследование со стороны федералов его сейчас беспокоило больше, чем столкновение с «духами», которые имели час форы по времени и вряд ли собирались задерживаться.

Юрка в общем и целом чувствовал усталость — все-таки они уже не один час мотались в этой мокрой преисподней, к тому же не жрамши. Но «мамонтовская» подготовка все-таки сказывалась — силенок все еще хватало, а сознание, что смерть и впереди, и сзади, как говорится, мобилизовывало внутренние ресурсы. При всем этом, у Тарана еще и голова работала. Хотя вообще-то в данный момент ей надо было поменьше соображать.

Тем не менее Юркина башка взялась, осмыслять свежую информацию, которую походя сообщил уважаемый Магомад. .Как ни странно, Таран в первую очередь задумался не над тем, почему этот добрый дедушка-уголовник оказался в роли «носителя информации», а над тем, почему кто-то не пожалел полета тысяч долларов на то, чтобы Ахмед, смывшись сам, оставил Магомада федералам.

Ясно, что посредничество мог осуществлять тот самый двоюродный дядя Ахмеда, который уже сотрудничал с федералами и даже, возможно, легально работал в здешней администрации, пока племянник боролся за независимую Ичкерию. Опять же не исключено, что заинтересованные лица намекнули дядюшке, что племянничка крепко зажали на энской горке и выпустят оттуда только в обмен на сдачу Магомада в живом виде. Дядюшка, должно быть, покумекал и сообщил представителям этих неизвестных Юрке «заинтересованных лиц», что если господа хотят получить Магомада живым, а не разобранным — фиг соберешь потом! — то должны присовокупить кое-какие бабки. Потому как Ахмед молодой, горячий и просто так, без баксов на руках, ему жизнь и свобода особо не нужны. Наверное, представители спросили: «Сколько?» — а дядюшка не моргнув глазом ответил: «Сто тысяч. Половина племяннику, половина мне за комиссию». Может, сначала дядюшка и побольше назвал — на Востоке, как известно, главное — не покупать, а торговаться! — но так или иначе сошлись на полета тысячах Ахмеду, а дядюшке, может, и до двадцати пяти сократили — он у себя в администрации больше заработает.

После этого, должно быть, Ахмеду подсказали, что удобнее всего будет сделать ноги через выход «Берлога», где федералы, стало быть, оставят «окошко». Из этого как-то ненавязчиво следовало, что командир той части или соединения, который блокировал горку, тоже должен был с этого что-то иметь. А в рядах его доблестного войска обязательно должна была находиться группа товарищей, хорошо знающих морду лица дедушки Магомада, причем где-то в передовых рядах, дабы малограмотные срочники или злые по поводу нерегулярных выплат «контрабасы» не замочили сгоряча «носителя информации».