Ломовой кайф

И Юрка, подчиняясь приказу, которого ни ушами, ни даже мозгом не слышал, перестал толкаться вовсе. Теперь он то скользил ладонями по бокам, плечам и спине Полины, то гладил и целовал молонно-белые грудки, то лизал ей сосочки, то всасывал в рот ее сладкий язычок — и так еще несколько минут.

Пока он всем этим занимался, Полина незаметно для него дотянулась до шарика-рукоятки, торчавшей у Надьки посреди волосиков, и что-то там повернула. Не иначе, скорость прибавила. По крайней мере, тембр жужжания заметно изменился. И стоны Надьки тоже участились, стали короче, резче и громче:

— Ах! Ах! Ах!

И уже через несколько секунд Надька аж винтом завилась, судорожно сжала своего «утешителя» ляжками, обхватила груди руками и испустила даже не стон, а вой какой-то:

— У-у-у-ух! — кончила.

Почти сразу после этого, пока Надька лежала в расслабухе, Полина выключила вибратор, выдернула его и одними глазами показала Юрке на освободившееся место… Ни слова не сказала, а Таран все понял, выскочил из одной намасленной дырочки и с маху с легким хлюпаньем нырнул в другую. Ни о том, что там несколько часов назад Зыня копошился, ни о каких иных огорчительных делах он уже не думал вовсе.

— Юрик! Солнышко! — Надька так и вцепилась в него, будто пять лет с ним не спала. И Таран тут же взял тот сумасшедший темп, который несколько минут назад был с Полиной. Будто у него тоже где-то в районе задницы стоял переключатель скоростей.

К тому же у него неожиданно появилось ощущение, будто это не Надька, с которой он уже два года прожил и которую знал как облупленную, а какая-то совершенно новая, незнакомая, но жутко приятная баба. Наверное, если бы он опять-таки еще не находился под полным контролем Полины, то догадался бы, откуда ветер дует. Однако Юрка — как и Надька, впрочем! — уже был полностью заморочен и не мог не только предпринимать каких-то самостоятельных действий, но даже не чуял, что действует по чужой указке, как это происходило несколько раньше. Но ему было очень хорошо!

Полина на какое-то время исчезла из виду, и Юрка всецело увлекся Надькой, так не похожей на ту, которую он привык считать женой. От этого его стало быстро разогревать, и через считанные секунды он со взревом стиснул бедную Надюху так, что косточки захрустели, и пошел плескать…

— Ой, — запищала она, — пусти, а то добалуемся! Все было очень естественно, и даже если бы Юрка помнил, что находится под контролем Полины, он посчитал бы, что Надька самостоятельность не утратила. Таран, конечно, ее отпустил, и Надька торопливо убежала в ванную.

Пока она там журчала. Юрка блаженно раскинулся на простыне и отдыхал, зажмурившись. Полина прилегла к нему справа, положила ладошку на грудь и тихонько спросила:

— Ты не жалеешь об этом?

— Нет… — шепнул Юрка куда-то в каштановые кудряшки. — Так хорошо еще никогда не было…

Вернулась Надька и привалилась слева, пощекотав Юрке бедро мокрыми волосиками.

— Давайте жить втроем, а? — произнесла она, поглаживая Полину по локотку.

— Без тебя нам скучно будет. Скажи, Юрик!

Нечего и говорить, что Таран, который меньше чем час назад ни за что не поверил бы, что Надька сможет такую фразу произнести, утвердительно проурчал:

— Конечно…

— Здесь это невозможно, — сказала Полина, и Таран как-то сразу почуял, что под словом «здесь» она понимает не только данный город, но и всю территорию бывшего СССР. — Представляешь себе, что скажут Надины родители, если увидят нас в таком виде?

— Да-а… — поежилась Надька. — Скандал будет, пожалуй.

— Ну вот… А если в Москву уехать, то скандал будет с моими родителями.

— Жалко… — вздохнула Надька. — Я так тебя люблю…

— Но ведь не больше Юрика, верно?

— Почти так же! — И этот ответ Юрка воспринял с благодушным спокойствием.

— Правда? — игриво спросила Полина и наползла грудками на грудь Тарана для того, чтобы уложить на ладошку Надькину смуглую сисечку.

— Да-а… — томно прикрыв глазки, пропела Надька, а затем, взяв Полину за обе ладони, прижала их покрепче к своим мячикам и, сладко вздохнув, провела ими сверху вниз.

— Ты прелесть… — Полина в несколько ироническом тоне повторила ту оценку, которую ей самой уже давал сегодня Таран, но ни Юрка, ни Надька этой иронии просто не могли заметить.

Спустя секунду Надька с Полиной привскочили на колени, порывисто обнялись и так страстно поцеловались, что тот, предыдущий поцелуй этих двух «каштанок» в ванной выглядел совершенно невинным. А на Тарана он произвел очень сильное впечатление. Утомленность, которую он ощущал после первого раза, как рукой сняло. Силушка забегала по жилушкам, а то, что у него только что мирно полеживало, стало помаленьку набираться упругости.

Но, похоже, Юрке собирались дать тайм-аут. Девки эдак неназойливо отпихнули его к стенке, а сами принялись возиться как котята, не то бороться, не то ласкаться, повизгивая и хихикая, обвивая друг дружку руками и ногами. А потом Надька откинулась на спину — пятки вместе, коленки врозь, — настежь распахнув свое мокрое место, и Полина жадно сунулась к ней туда руками, губами, носом, при этом очень соблазнительно выпятив попу.