Лондон

Менее важным, зато престранным, стало мелкое происшествие, имевшее место тремя днями раньше. Телефонная связь, налаженная в последнее десятилетие, заворожила Арнольда Силверсливза меньше, чем электрические поезда и канализационные трубы, но все равно привела в восторг. Новшество стремительно распространилось в зажиточных столичных кругах, и Арнольд поспешил купить аппарат, как только телефонизация затронула Хэмпстед. Многие провинциальные города оставались недосягаемы, но он заверил жену, что это вопрос времени.

Она же гадала, кому мог принадлежать незнакомый женский голос. Звонок раздался три дня назад.

– Миссис Силверсливз?

– Да?

– Вы дочь покойного мистера Сайласа Доггета из Блэкхита?

Стоило Эстер ответить утвердительно, звонившая повесила трубку. Эстер задумалась об этом в сотый раз, когда позвонили в дверь и горничная через минуту доложила:

– Мэм, вас хочет видеть мисс Люси Доггет.

Люси настояла на приватной беседе. Эстер прикинула, не отказать ли ей вовсе, но любопытство пересилило, а скромно одетая старуха выглядела достаточно безобидно. Люси два дня собирала одежду, занимала ее по знакомым, чтобы смотреться прилично. У экономки викария она позаимствовала даже ботинки размером меньше, чем нужно, и чуть не плакала от острой боли после того, как прошагала от омнибуса целую милю. Но в сером пальто, черной шляпке, простом черном платье и чистых коричневых чулках она могла сойти за почтенную экономку или отставную камеристку.

– Я попросила о встрече наедине, потому что не хотела вас смущать, – объяснила Люси.

И сразу бесхитростно изложила свою историю. Когда рассказ завершился, Эстер Силверсливз в немом ужасе уставилась на нее. Она не усомнилась в услышанном, но перед ней разверзлась такая бездна, что ей пришлось вцепиться в ручки кресла.

– Вы хотите сказать, что этим богатым родственником был…

– Да, в Блэкхите. Весьма славный джентльмен, доложу вам. Наверное, вы очень им гордились.

– Да. Но… – Эстер смотрела на нее со страхом. – Вы сказали, что ваш братик умер на реке…

Люси на одну секунду и с полным пониманием заглянула в ее глаза, после чего вновь потупилась.

– Это было давным-давно, – тихо сказала она. – Я толком и не помню.

Темная пропасть: слабый плеск весел в тумане, тупой удар мертвого тела – вещи, о которых Эстер едва ли знала, но всегда боялась. В почтенный дом на Хэмпстед-Хит вторгся холодный, промозглый кошмар. Эстер подумала об Арнольде, своих сыновьях, молодом Пенни в круизе по Нилу, о Буллах, о лорде Сент-Джеймсе. И о черпальщике Сайласе. На какое-то время она лишилась дара речи. В конце концов она хрипло спросила:

– Вам деньги нужны?

Люси покачала головой:

– Нет, я пришла не за деньгами. Я никогда не поступила бы так. Нет, речь идет только о приличном месте для девушки. Прислугой. В порядочном доме, где ее не обидят. Я решила, что, может быть, у вас имеется на примете такое. Это все. Я не прошу о большем.

– Когда вы в последний раз виделись с моим отцом? – спросила Эстер.

– Тридцать восемь лет назад.

– Вам, видно, пришлось тяжело.

– Да, нелегко, – сказала Люси. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, сломалась и какое-то время была способна только сидеть, подавшись вперед и впившись пальцами в колени под старым черным платьем. Содрогаясь всем телом, она пролепетала: – О, простите. Пожалуйста, простите меня.

– С ней все будет хорошо. Пусть приходит, – произнесла Эстер, к своему немалому удивлению.

Для человека, который всегда имел безупречный вид, граф Сент-Джеймс в этот день был сам на себя не похож. Он оделся в теплое пальто с пелериной, нацепил котелок и на ходу рассеянно обмотал шею красным шелковым шарфом. На улице быстро поймал кеб. Граф пребывал в таком состоянии, что даже забыл ключи. Только что, с трехнедельным опозданием, прибыли Барникель и «Шарлотта Роуз».

Последний месяц выдался безотрадным для Сент-Джеймса. С Нэнси вышла скверная история. Джентльмен не мог отказаться от своего слова, но и свадьба, конечно, сделалась невозможной. Он написал ей письмо, где дал понять, что некие обстоятельства личного прошлого – он не назвал их, но намекнул, что этого требует добропорядочность, – вынуждают его проститься. Мог бы добавить, что остался без гроша, но все случившееся настолько взбесило его, что черта с два. Хорошо хоть разорившийся бостонец наверняка уже не покажется в Лондоне и не доставит ему неприятностей. Единственной загадкой остался вскоре поползший слух, что мистер Доггет все же отправился в путешествие по Нилу.

Шли дни, и граф с нетерпением ждал новостей о клиперах. Удар был сокрушителен: в Кенте заметили приближение «Катти Сарк», затем клипер прибыл в Лондонский порт, и граф понял, что проиграл. После этого он изо дня в день томился, гадая, не потерял ли он заодно судно и своего друга Барникеля.

Тот, на верфи уже, объяснялся недолго. Старый моряк печально поведал, что угодил в шторм, пытаясь обогнать «Катти Сарк», лишился мачты и был вынужден зайти для ремонта в южноамериканский порт.