Лондон по Джонсону. О людях, которые сделали город, который сделал мир

Еще шумит клуб The Colony Room, но теперь он соседствует с клубом Groucho и десятками других заведений с шикарными сортирами — в этих заведениях сидят люди творческих профессий: рекламщики, медийщики, пиарщики, телевизионщики, киношники и тому подобные. Есть масса причин, почему Лондон стал одним из важнейших мировых центров для этих «творческих, культурных и медийных» профессий.

Среди причин можно упомянуть английский язык, близость динамичного финансового сектора и связанных с ним юридических и бухгалтерских служб с их бездонными потребностями в творческих работниках разных направлений. Можно упомянуть тесные связи Лондона с ЕС и США. А еще надо упомянуть один конкретный вид искусства — тот, который, как ни один другой, будит эмоции, создает атмосферу, порождает настроение — через чувство сопричастности. Один вид искусства, как никакой другой, способствует тому, что город считают «модным». Этот вид искусства — музыка, а если ваш город любят за музыку, то и представители всех прочих сфер культуры тоже всегда будут рваться сюда.

В Лондоне больше заведений с «живой» музыкой, чем в любом другом городе мира, — около четырехсот, — и каждый вечер в Лондоне происходит больше интересного, чем где-либо еще. В 1960-е Лондон стал рок-н-ролльной столицей мира, и Кит Ричардс — как движущая сила группы Rolling Stones — сделал огромный вклад в это. Так заслужил он рыцарский титул? Конечно, заслужил — но это как минимум.

Мидленд-Гранд-отель

Я знаю, что моя сотрапезница неизбежно опоздает — значит, у меня в запасе куча времени, чтобы изучить ресторан и его персонал. Что за шикарное место этот ресторан! Целых три блондинки принимают у меня из рук велосипедный шлем и рюкзак и провожают меня за довольно тихий столик, где я падаю на стул и осматриваюсь по сторонам.

Стены богатого горчично-желтого цвета, насыщенного изысканного оттенка, который удачно оттеняет золото буковых листьев в завитках капителей, венчающих стройные мраморные колонны. Потолок — буйство витых и спиральных узоров, как на каком-то безумном свадебном торте, да и все помещение плывет перед глазами, будто я смотрю на него уже пьяными глазами.

Моей приятельницы по-прежнему нет, но настроение мое улучшается: компания подвыпивших айтишников, обмывающих какой-то контракт, присылает мне в подарок бокал вина. А когда она наконец появляется, я уже так разогрелся, что готов съесть все что угодно из здешнего меню. Я не ресторанный критик, но скажу — как скоро выяснится, здесь шикарный харч.

Нам почему-то приносят небольшой керамический супник с чем-то желтым. Это суп? Или мусс? Трудно сказать, то ли это что-то из томатов, то ли ванильное мороженое, то ли смесь того и другого. Но примерно час спустя мы уже направляемся к выходу в довольно приподнятом настроении, а там нас подстерегает человек по имени Тамир. Он хочет устроить нам экскурсию по отелю. Он все время повторяет, что этот отель — просто фантастическое место и что скоро мы сможем сами в этом убедиться.

Мы поднимаемся по двойной лестнице, витой, как структура ДНК, проходим мимо символических викторианских картин, где изображены сидящие женщины в классических туниках с названиями вроде «Трудолюбие» и «Терпение». Стены выкрашены в благородный красный цвет с набивным рисунком в виде золотых королевских лилий ручной работы. Теплый дуб перил отсвечивает лаком. Толстый ковер с густым ворсом прижат к ступеням блестящими медными прутами. Тамир хочет показать нам люксовый номер, он связывается по радио с портье, чтобы узнать, свободен ли он, а мы тем временем даем волю фантазии — какую роскошь мы там увидим. Шкаф для одежды в виде комнаты? Джакузи? Увы, те, кто снял этот номер, в данную минуту используют его на всю катушку — и разве кто-то их осудит?

Поэтому мы идем дальше через помещение, которое называется «дамская курительная комната» — это название она, оказывается, получила в 1902 году в знак признания заслуг суфражисток. Своими великолепными внутренними арками она отдаленно напоминает Большую мечеть в Кордове, а потом мы оказываемся на балконе и вдыхаем аромат Юстон-роуд. Я смотрю на поток машин, с удовлетворением отмечаю, что он движется без задержек, потом смотрю на само здание, вверх, на зубчатые башни отеля, на чердачные окошки на крутой черепичной крыше, похожие на пушечные порты военного корабля, на конические крыши башен, похожие на колпак звездочета. Того и гляди, вылетит фея Динь-Динь или даже появится Дамблдор. Все это выглядит так, будто спроектировать привокзальный отель пригласили баварского короля Людвига, а он разрывался между венецианским Дворцом дожей и Большим дворцом в Брюсселе. Получилась фантазия на тему викторианской готики из ветчинно-розового кирпича, и история этого отеля — это история Лондона за последние 140 лет.