Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных

В то же время, ибо где, как не здесь, жизнь идет бок о бок со смертью, то там, то здесь попадается кладбище, где хоронят уже много веков. Никто не посмел выгнать вон их печальных обитателей, несмотря на крайнюю дороговизну земли в этом кипучем деловом центре. И вот посреди мастерских, лавочек, контор, складов и хранилищ вдруг натыкаешься на травку, сквозь которую виднеются гробницы, полустертые имена и даты, которые, кажется, говорят живым о бесплодности их усилий и тщетности их трудов в поте лица своего… ибо все заканчивается устрашающим небытием… Эти камни напоминают о Божественном всем, кто погряз в земном, всем, кто, оторвав взгляд от земли, никогда не обращает его в небо, всем, в ком всепоглощающие земные заботы заглушили даже мысль о назначении их бессмертной души!

Эти наблюдения над жизнью Темзы будут неполными, если забыть о доках, выстроившихся по ее бокам, — доках, которые служат ей своего рода придатками и отростками.

Затор

Работяга

Доки находятся в непосредственной близости от лондонских достопримечательностей, вернее, чудес. Уже снаружи доки кажутся величественными и внушительными, но вы получите лишь поверхностное представление о том, что такое торговля в британской столице, если не зайдете внутрь. Доки — это сама бескрайность. Легко вообразить, что они бесконечны. Это хранилища и склады всего, что продается, и всего, что покупается, — одним словом, всего, что привозится в Лондон и ждет своего следующего или конечного пункта назначения.

Доки появились на свет относительно недавно.

До конца прошлого века корабли, прибывавшие в Лондон, должны были стоять на реке и ждать, пока их не разгрузят маленькие беспалубные лодки. В 1792 году насчитывалось без малого четыре тысячи таких лодок. Бесценные товары неделями лежали на набережных и становились добычей тех, кто должен был их охранять. Служащие таможни участвовали в разграблении, а укрыватели краденого устроили на обоих берегах реки большие оптовые магазины, куда торговцы в открытую и безо всякого стыда являлись за закупками. Честные торговцы терпели огромные убытки от хищений, чья безнаказанность была не только вопиющей, но и оскорбительной для закона и порядка.

В 1780 году один человек по имени Перри вырыл рядом с берегом гавань, которую он назвал Брунсвикским доком. Эта гавань вмещала и охраняла сразу двадцать восемь больших кораблей и шестьдесят малотоннажных судов. Шаг был значительным, но еще недостаточным.

Десять лет спустя, в 1789 году, после бурных парламентских дебатов сторонники новой системы хранилищ провели через парламент Билль о строительстве доков.

Это прекрасное начинание было дополнено учреждением варрантов[19], право на выдачу которых получили компании доков. Эти документы обеспечивали фиктивное движение помещенных на хранение товаров, аналогично векселям или денежным ордерам. Сахар и табак, вино и индиго, таким образом, не перевозились с одного склада на другой с помощью транспорта, а перемещались из одного портфеля в другой путем передаточных надписей или еще проще — простой передачей документов о праве собственности. В результате товар превращался в деньги по первому желанию продавца. Это стало настоящей, практичной и умной организацией торгового кредитования в самом широком смысле.

Сейчас в Лондоне насчитывается шесть главных доков, чей акционерный капитал составляет от двадцати пяти до пятидесяти миллионов франков. Есть еще пять менее значительных доков, которые называются legal quays[20], потому что они были построены по указу парламента. Восемьдесят семь частных доков (sufferance wares, что означает что-то вроде товаров льготного хранения) были организованы с разрешения таможни для некоторых групп товаров. И наконец, еще пятьдесят подобных заведений могут взять на хранение товары до момента их отпуска. Бесспорно, доки являются одним из самых прекрасных творений, порожденных английской практичностью, здравомыслием и коммерческой хваткой.

В первое мгновение посетитель, попавший в док, испытывает удивление, близкое к ошеломлению. Ему кажется, что его захватывает общее движение, некий водоворот. Его подавляет грандиозность и ослепляет многообразие окружающей обстановки. Повсюду, на сколько хватает глаз, громоздятся тюки, корзины, мешки, бочонки, тележки, повозки, и они не поддаются ни охвату, ни подсчету. Кажется, ни один счетовод не в силах справиться с подобными объемами. Из глубин дока поднимается глухой и смутный рокот, сравнимый лишь с шумом волнующегося моря.

Доки изнутри

Склад в Сити

Вырытые в земле и сообщающиеся с рекой, эти доки-амфибии как будто обладают двойной природой, и, осмелюсь сказать, в этом состоит одна из их главных особенностей. Корабли задевают бортом стены домов, реи пробивают двери и стучатся в окна, как бы прося впустить их внутрь. Трапы и реи, сходни и снасти поднимаются и спускаются с бортов на берег и с берега на борта.