Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных

Между мостами Саутворк и Блэкфрайерз картина другая: здесь ничто не поражает своим величием — старые и унылые сооружения еще не ощутили свежего веяния нового времени. Кажется, тут все остановилось, и невозможно представить ничего мрачнее универсальных магазинов господ Чаплиных, примыкающих к Саутворкскому мосту. Возможно, они приносят немалую прибыль этим крупным торговцам и оказывают немалые услуги их соседям, но выглядят они весьма удручающе и нелепо. Ближе к набережной Святого Павла картина становится еще печальнее: плотные клубы дыма от бесчисленных фабрик скрадывают их формы и погружают в хмурые сумерки. На фасадах зданий, высящихся вдоль реки, вместо окон и дверей зияют пустые проемы, и через них ежесекундно принимаются мешки и бочонки. Дальше, по направлению к станции Ладгейт, возвышается пирамида мельницы, похожая на великана. А если посмотреть в сторону Суррея, то там, на горизонте, словно вехи, торчат трубы заводов и шпили саутворкской церкви.

После моста Блэкфрайерз река немного расширяется и отклоняется к югу. Пейзаж меняется и становится более жизнерадостным. Зелень, окружающая Тэмпл, прекрасные пропорции здания библиотеки, благородные линии Сомерсетского дворца — все приносит глазам долгожданный отдых. Слева и справа виднеются башни и колокольни, которые помогают оценить размеры огромного города, из центра которого они устремляются в небо. За мостом Ватерлоо, который старый Дюпен, не отличавшийся восторженностью, называл памятником, достойным Сесостриса[26] и римских императоров, все здания внезапно приобретают современные очертания, столь же отрадные, сколь неожиданные. Со всех сторон возвышаются крупные памятники: это и Шот-Тауэр, и пивоварня Лайон, и целый район братьев Адельфи[27], и острая крыша международной гостиницы «Черинг-Кросс», большой Южный вокзал, недавно построенная грандиозная больница, сады Уайтхолла, с которыми теперь в сердце каждого англичанина связано имя сэра Роберта Пила[28], и, наконец, главная башня Вестминстерского аббатства, дворец герцога Баклей и роскошное здание парламента. Разумеется, кое-какие детали могут вызвать нарекания, архитектура и строительство часто давали нам более совершенные образцы творений рук человеческих, но в целом картина поражает.

Куда бы вы ни смотрели, на восток, на запад, на север или на юг, везде открывается поистине прекрасная панорама… Темза и ее берега — это смешение старого и нового, они счастливо соседствуют друг с другом и радуют глаз; воспоминания о прошлом соединяются, но не путаются, и везде видны следы ушедших столетий, оставленные на земле, которая познала немало глубоких перемен.

Собор Святого Павла

Напротив Дома парламента, чьи крупные и благородные линии выглядят по-настоящему величественно, темнеют стены Ламбетского дворца, выстроенного по приказу папы архиепископом Бонифацием во искупление грехов. Развалины башни Лолларда — и было бы ошибкой перестроить их на современный лад — создают весьма живописный эффект. Между Вестминстером и Воксхоллом и глаза, и мысли печалятся при виде мрачных стен Миллбэнка, который можно назвать лондонским Мазасом[29] и который уже много лет считается образцовой тюрьмой и идеалом исправительных заведений Объединенного Королевства.

Суда на реке встречаются все реже и реже, но до самого Воксхолла виднеются по обоим берегам высокие заводские трубы. Здесь, между Вестминстером и местом, где в далеком прошлом аристократы встречались на рыцарских турнирах и конных состязаниях, сосредоточились необходимые, но малоприятные производства: здесь делают костяной уголь и свечи. И как ни пытаются укрыть эти предприятия от наших глаз, их выдает тошнотворный запах.

Торговый дом в Сити

Дойдя до Челси и Бэттерси, мы наконец избавляемся от заводского дыма и шума. Берега светлеют, все чаще попадаются деревья, трава и цветы. Чувствуется, что здесь пространство отмеряется каждому уже не так строго. Дома превращаются в коттеджи и загородные домики, окруженные садами. Все это очень мило… но это уже не Лондон, а Лондон является единственной целью нашего паломничества.

Город