Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных

Нигде в Англии мы не встретим такой сильной и глубокой любви к природе, как в Лондоне. Человек, который целый день, согнувшись под бременем тяжких задач, трудится в поте лица своего в душном Сити, с совершенно естественным нетерпением ждет мгновения, когда ему дадут возможность подышать свежим воздухом, когда он сменит контору на домик, утопающий в клематисах и лилиях. Богатые англичане, владеющие землей, не довольствуются тем, что обрабатывают ее ради урожая и прибыли. Они украшают и преображают ее так, чтобы она радовала глаз. Английский сад — это не что иное, как уголок природы, за которым следит и ухаживает его хозяин. И что может сравниться с великолепными парками, которыми окружены в Соединенном Королевстве роскошные замки аристократов? Видели ли вы где-нибудь еще что-то прекраснее, чем коттедж в пригороде Лондона с его маленьким, покрытым райграсом газоном — ухоженным, гладким, густым, насыщенным влагой и таким зеленым, что рядом с ним блекнут даже изумруды, с кустами роз и жасмина, наполняющими воздух сладкими ароматами? Повсюду отчаянная, но удивительно разумная и даже поэтичная любовь к зеленым насаждениям борется с промышленностью, этой настоящей королевой Англии, даже за самые крохотные участки земли. Если нет другой возможности, то англичанин убирает камень от входной двери и на его место высаживает плющ или ползучий фикус, и его стебли карабкаются по стенам и легкими гирляндами обрамляют двери и окна, свисают с края крыши. А если и это нельзя, то цветок стоит на столе! Во всем мире нет города, где продажа цветов достигает такого размаха, как в Лондоне на протяжении всего трех месяцев сезона, то есть в апреле, мае, июне. Подсчитано, что только в день дерби продается три миллиона роз!

Скверы и парки, куда ходят гулять те, у кого нет собственного садика, играют в Лондоне огромную роль. Ни в одной столице нет столь большого числа столь обширных парков. Порой они так велики, что посреди города с двухмиллионным населением кажется, что ты находишься далеко за его пределами. Здесь — вольно пасутся коровы и овцы, как будто только для того, чтобы картина еще больше напоминала деревню. Там — на речках и тихих прудах плавают лебеди и целые эскадры водоплавающих птиц из самых разных краев земли; чуть подальше — под сенью прекрасных деревьев, которым давно уже перевалило за три, а то и четыре сотни лет, мелькают всадницы с развевающимися волосами; а здесь — в избранных высшим светом местах — выстраиваются вереницы украшенных гербами экипажей.

Жители Лондона не просто счастливы тем, что у них есть такие парки, они ими гордятся. Они расхваливают их по поводу и без повода и с явным удовольствием показывают иностранцам. Для их описания они находят самые пышные эпитеты и самые смелые сравнения. Чаще всего они называют парки легкими столицы (London’s lungs) и уверяют, что без них Англии нечем было бы дышать. Заслуживает сожаления правительство, которое захотело бы разрушить эти парки, или закрыть их, или даже просто ограничить доступ посетителей. Оно познало бы ярость Джона Булла и испытало бы на собственных боках силу кулаков этого мощного боксера.

Окрестности Лондона

Все большие парки расположены на западе Лондона, рядом с кварталами, где проживает лондонская знать. Парки делают их роскошные особняки еще более комфортными и привлекательными. Они дарят им воздух и свет, которые в других местах невидимая скупая рука как бы неохотно и маленькими дозами отмеряет простому народу.

Поначалу лондонские парки имели другое назначение. Они принадлежали королям, которые предавались в них такой благородной забаве, как охота. На обширном пространстве между Вестминстером и Сент-Джайлсом, Ислингтоном, Хамстедом и Хайгейтом водились кролики и фазаны, куропатки и цапли. Это лакомые кусочки, и браконьерство жестоко каралось, причем мера наказания зависела исключительно от воли и настроения монарха. Но после смерти Генриха VIII парки мало-помалу захватила буржуазия.

В парке

Во время короткого царствования юного Эдуарда приходилось заниматься вещами более серьезными, чем королевская охота; позднее королева Мэри с таким великим рвением преследовала еретиков, что ей тоже было не до зайцев, а королева Елизавета имела слишком много причин оставаться в добрых отношениях с лондонскими торговцами, чтобы настаивать на столь непопулярной мере, как сбор средств на содержание парков. Начиная с этого периода большая часть лесов и лугов между Ислингтоном и Вестминстером стала застраиваться домами, тогда как народ получил право заходить на территории, прежде являвшиеся исключительно королевской собственностью.