Лондон в огне (СИ)

…Успели почти все. Когда решетку наверху со скрежетом вырвали и в штабную пещеру полетели гранаты, в штабе оставалось трое: замешкавшийся безухий Адолгрин, руководивший отходом Таур и сам Мин, ожидавший у входа. Гремлины замерли от стука увесистых «яиц», едва не угодивших прямиком в затухающий очаг, лазутчик почти беззвучно завопил «ложись» и в прыжке сшиб с ног командира чистотников. До обомлевшего Адолгнина достать было никак нельзя…

…Вспышка, чудовищный удар по ушам и всему телу. Умом Мин догадался, что осколки гранат прошли выше, и его задело лишь камнями очага, но и то было жуть как неслабо. Оглушенные гремлины вскочили, подхватили то, что осталось от Адолгрина, и кинулись в галерею. Дым взрывчатки выедал легкие, проникал в самое нутро…

…Отступление было спешным. Тело убитого несли другие. Мин бежал, ощупывал сумки с оружием, забывал, что только что проверил и снова перепроверял. Башка тупила, в уши словно песка напихали, хорошо что не забыл вовремя рот открыть…

…Гремлины остановились в небольшом зале у подземной реки. Тауру осколками располосовало руки и задело плечо, еще оказалась контужена выпавшим из свода камнем Васш-Бер. Остальные были целы, но армия лишилась почти всего инструмента и запаса заготавливаемого на зиму провианта.

— Потом можно будет вернуться. Если осторожно, — сказал Мин.

— Без тебя знаем! — тихо, но почему-то очень широко разевая рот, прокричала Зу. — Что 6 ты сдох со своими людишками! И не ори здесь!

— Оба не орите, — потребовал Таур. — Помоги, Мин, нашим бойцам несподручно…

…Мин обработал раны, забинтовал и дотратил последний моток лейкопластыря. Потом, старясь не смотреть ни на кого, сказал:

— Мне идти нужно. Очень важно.

— А как же, иди-иди, — безжалостно согласилась Зу, пробиваясь сквозь песок в ушах неслучившегося жениха. — Яснее ржавой гайки. Проваливай!

— Он уже воюет. И он здесь гость. А теперь истинная война начинается и у нас. Настоящая последняя война, — Таур сидел кособоко, но его круглые глаза сияли сдерживаемым бешенством. — Мин, если сможешь, зайди к нам еще. Нам понадобится твой совет перед наступлением. Хватит жрать грибы и выживать! Мы армия!

— Я вернусь, как только смогу, — Мин поплелся в темноту. Чернонос, дожидавшийся на карнизе, плюхнулся на плечо другу и привычно залез по лямке в сумку.

Зу догнала за вторым поворотом, коротко обхватила за шею:

— Я не злая! Просто всё сейчас дерьмово.

— Ладно. Война она такая. Я вас найду.

Все действительно было дерьмово, но на душе чуть полегчало. Мин рысил по проходу — опаздывать артиллерист страшно не любил. Но обстоятельства…

[! — лат. «elementum» стихия, первоначальное вещество.

Глава семнадцатая Персонажи ведут себя безрассудно, а оборотень познает новое в охранительной магии

Мин малость не в себе. У мелких саботажников проблемы, наш рвется на помощь. Закончим с Капитаном, Мин сразу под землю рванет, — пояснила Катрин, подставляя шею ярму колье

— Так может, я с тобой прогуляюсь? — с готовностью предложило Оно. — Обожаю мелодраматические истории.

— Обойдешься. Тебе, в смысле мне, обязательно нужно в кофейне засветиться, а лучше в двух. Кушайте мороженое, ни в чем себе не отказывайте, — главная шпионка потерлась щекой о руку застегивающей украшения Фло.

— Мороженое вредно для желудка, — многозначительно заметило Оно. — За его специальное поедание полагается специальная премия. А вот на ваше свидание я бы и «за так» глянула. Страсть, порыв чувствов, насосные лобзания с потайной интригой…

— Заглохни, — посоветовала шпионка, отодвигаясь от зеркала. — У нас там общение пойдет скромно и по-деловому, нечего подзуживать. В Мине я уверена, в себе тоже. Справимся. А ты, до прогулки по кофейням собрала бы провизии, да отволокла на «маяк» — Мин на обратном пути прихватит. Мелкие без запасов остались, надо бы помочь.

— Что, опять я?! — возмутилась оборотень. — Я, между прочим, не в носильщики нанималась! Их там полно, тупоумных оборванцев, пусть сами за пайком приходят. Расплодились, нахлебники.

— А как насчет солидарности с угнетенными дарк-меньшинствами? Что Маркс по этому поводу говорил?

— Ничего он не говорил, — заверило Оно. — Мы теоретики, а мешки — это окончательная практика в момент перехода формы собственности. Нельзя к ней впопыхах приступаться…

— Ну, ты-то обстоятельно готовишься, тренируешься. Сейчас зайдешь на кухню и скажешь повару, что мы намерены заехать в приют и…

— Ах, а само я не догадаюсь что сбрехнуть?! Выгоняете, так можно и прямым намеком,

— проворчало Оно, идя к двери будуара.

— Что-то мне немного страшно, — прошептала Фло, поправляя складки шали, повязанной на голове подруги. — Я твою логику понимаю, но тем не менее… Хотя, подозреваю, что это вообще не логика.