Лондон в огне (СИ)

Фонарь остающихся бойцов исчез в галерее, отбывающие шпионы сосредоточились, оборотень крепче прижала к себе собаку…

— Просто считаем и не о чем не думаем, — напомнил Андрей. — Девять, восемь, семь…

…В легких еще оставался сырой воздух древних подземелий, а в лицо уже ударила неописуемая свежесть океанского берега, зашуршали волны прибоя, сверкнул желто-белый песок утреннего пляжа…

— Ай! — сказала Зу и без чувств повалилась на руки своего коротконогого рыцаря.

— Я же говорю — задохнется! Известное же дело, — забрюзжала Лоуд. — Где склянка с вонючкой?

Достали нашатырь, но девица и так прочухалась. Больше никто глупостей не творил — Блэкх и крыс уже дразнили набегающие волны и пытались жевать комки водорослей. От берега поднималась узкая тропка, а над обрывом торчали развалины старой Глорской бойни. Все было нормально.

[1] Известен как Бедлам — старейшая психиатрическая больница Лондона (с 1377 года). Официальное названия: Госпиталь святой Марии Вифлеемской, Бетлемская королевская больница. В 1815 году перестроен в гигантский госпиталь. В общем, место с богатыми традициями.

[2] Броллах — (правильнее «броллахан») — фейри-партизаны горной Шотландии. Сведения об их облике и боеготовности весьма противоречивы.

Глава двадцать девятая Или эпилог, где пытливый читатель осознает, что все не выстрелившие ружья передаются в оружейную комнату на долговременное хранение

Старикан и козы с глубоким неодобрением оглядели Катрин и двинулись дальше к плешивому Высокому Выгону. Вообще утренняя улочка была пуста, что и к лучшему: котелок и полупальто Катрин несла под мышкой, но и без этого вид был странновато-бомжеватый. В смысле, неглорский.

Вот и ворота родной приморской виллы. Через каменный забор свешиваются ветви слив, кругом благолепная тишина и солнце. Словно вчера отсюда и ушли. Нет, вон у угла кладку глиной подмазали, а сливы уже приличной величины. Идет жизнь. Теперь бы еще ноготь не обломать — у старика Гака имеется привычка регулярно «улучшать» секретную щеколду. В прошлый раз…

Калитка открылась сама собой, когда блудной шпионке оставалось сделать с десяток шагов. И стояла на пороге лучшая половина, вся такая домашняя, милая и обольстительная. Улыбалась.

— Ух ты! — сказала шпионка.

— Верила, что сегодня, — ответила Фло.

Улица оставалась пустынной и двум приятным женщинам средних лет ничто не мешало обняться. И поцеловаться.

— Входи во двор, — подруга снимать руки с плеч путешественницы не спешила. — Как вообще?

— Все целы. Немножко побиты: у Мина рука. Оно еще слегка сопливое. Зато с прибылью. Имеем дивного крыса, тяготеющего к перемене мест жительства, и девицу дарковской крови и редкой твердолобости, — взята под опеку артиллеристом, видимо, пожизненно. Ну, еще, естественно, щенка трофейного притащили, — рассказывала Катрин, входя во двор.

— Того, мордатенького? — улыбнулась Фло.

— Какого же еще? Белого цуцика мы, обливаясь слезами, пожертвовали некому обаятельному молодому человеку. Чтоб не очень скучал и гулял почаще. Тебе, кстати, привет. Лоуд с ним пересеклась перед отбытием.

— Спасибо, — сказала Фло с очень странным выражением.

— Ой! Мы розовеем щеками?! — поразилась путешественница. — Да я вообще такого не припомню.

— Тебе нужно кое-что знать, — крайне сумрачно сообщила подруга.

— Может, я уже догадываюсь?

— Вряд ли. В любом случае сначала нужно позавтракать, а потом обсуждать проблемы, — взяла себя в руки Фло…

Катрин сбросила отвратительные британские тряпки, по быстренькому искупалась, поговорила с радостными Гаками о саде и ценах на черепицу, и плюхнулась за стол. Отличнейшая яичница, нормальный хлеб, идеальная сметана. Солнце греет, а кожа аж звенит после чистой соленой воды. Что в этом мире может быть плохого?

— Ну и? — Катрин плеснула себе в кружку еще взвара. — Давай, никто не слышит. Что-то меня волнует твое сдержанное смятение. Ты же говоришь, в «Лапах» все нормально?

— Блоод позавчера наведывалась. Теоретически нам грозит неурожай огурцов и падение цен на линию мужской парфюмерии, но это мы еще посмотрим. От близнецов письма приходят строго по графику, Гр-Гр мужественно ждет нас, углубляется в географию, а чистописание углубляется в него. Говорит: сказали ждать — буду ждать, не маленький. Но можно бы мамам и побыстрее вернуться.

— Слава богам, хоть на кого-то можно положиться, — разулыбалась Катрин. — Истинный боец растет. Ну и что тогда случилось?

— Тогда — я, — призналась Флоранс. — Видимо, на меня можно очень ограниченно полагаться. Все из-за спонтанности и импульсивности… В тот вечер я…

…Осознав, Катрин подскочила и обняла подругу вместе со стулом:

— Вау! Вот это да! Ну, ты даешь!

— Именно, — жалобно подтвердила Фло.

— Блин, ну не зря же мы ходили!

— Да ты спятила! Нужно побыстрее поправить ситуацию, это вполне возможно…

— Еще чего!

— Понимаешь, я совсем-совсем не ждала от себя такого. Какой-то идиотский импульс. Сладострастный. Легкомысленный. Глупо же…