Лондон в огне

Больше ничего Кэт от Джона не узнала — только то, что господин Хэксби порывался сообщить об исчезновении Кэт властям, но госпожа Ноксон отговорила чертежника, заявив, что девушка ему спасибо не скажет.

Сразу несколько часов пробили пять.

— Мне пора, — заторопился Джон. — Ты же знаешь хозяйку.

— Где сейчас господин Хэксби? До сих пор в постели?

— Нет, ему полегчало. Все как обычно. Озноб то найдет, то отступит.

Кэт сказала:

— Передай ему, что я здесь. Скажи, чтобы вышел ко мне сюда.

— Не можешь же ты ждать его на улице. Тем более одна. Да и господина Хэксби все равно нет дома. Он в соборе Святого Павла. Давай отведу тебя к нему. Я так часто туда хожу, что меня впускают и выпускают без всяких вопросов.

— Задержишься — попадет от хозяйки.

Джон пожал широкими плечами:

— Ну и пусть. — Он вдруг преисполнился уверенности и в себе, и в правильности своего решения. Сомнений как не бывало. — Пойдем, Джейн, — произнес он. — На улице возьми меня под руку — так безопаснее.

Джон выставил локоть. Кэт вглядывалась в лицо парня, гадая, не слишком ли дорого ей обойдется его покровительство. Но придется довериться Джону — иного выбора нет. Без Джона ее не пустят во двор Дома конвокаций, ведь у нее нет пропуска. А впрочем, разве Джон хоть раз ее подводил?

— Прости, что ударила тебя ножом, — произнесла Кэт. — Зря ты полез ко мне целоваться, но я тоже перед тобой виновата.

Уже во второй раз лицо Джона просветлело. Она взяла парня под руку, стараясь сохранять между ними дистанцию, и они молча перешли через мост Флит, а потом поднялись по холму к Ладгейту. Массивная фигура Джона защищала Кэт от посторонних взглядов.

В этот час на улице еще было многолюдно. По обе стороны от дороги высились руины и горы золы, тут и там в сгущавшихся сумерках сияли огни костров. Собор вздымался перед ними, похожий на огромную черную тень. В полутьме он казался почти целым, будто Пожар и все, что за ним последовало, — всего лишь страшный сон.

Со двора Дома конвокаций выходили последние посетители. Один из сторожей накрывал на ночь епископа Брейбрука и другие останки. Второй остался у ворот, но сидел в сторожке, греясь возле жаровни. Когда Джон постучал, сторож отодвинул затвор. Увидев знакомое лицо, мужчина хмыкнул, жестом велел Джону проходить и опять задвинул затвор. Прячась за Джоном, Кэт проскользнула во двор незамеченной.

Вечером вход в огороженную часть двора, где по распоряжению секретаря капитула господина Фревина возле стены клуатра был выстроен павильон для участников строительных работ и землемеров, и вовсе никто не охранял. Ремесленники уже разошлись по домам, но в окнах павильона горел свет.

Когда Джон открывал дверь, Кэт держалась в стороне, боясь, что внутри окажется доктор Рен или дядя Олдерли. Однако павильон был почти пуст. Двое секретарей стояли за высокими столами и корпели над столбцами цифр. А господин Хэксби склонился над чертежной доской. Когда Кэт и Джон вошли внутрь, он даже не поднял головы.

Джон зашагал к чертежнику, а Кэт нехотя побрела за ним, вдруг усомнившись в том, что ее ждет теплый прием. При звуке их шагов Хэксби оторвался от работы. Погода была холодной, поэтому он надел перчатки, меховую шапку и плащ с меховым воротником.

— Джон? — произнес чертежник, вглядываясь в темноту. — Вы?

— Да, господин.

— Зачем вы пришли? И кто это с вами?

Кэт вышла из-за Джона и ступила в круг света от горевшей на столе свечи.

— Господи помилуй! — воскликнул Хэксби. — Как же…

— Тише, сэр, умоляю, — зашептала Кэт.

— Где вы пропадали, Джейн? — Лицо чертежника выглядело еще более изможденным, чем раньше. — Чего вы хотите?

— Убежища, сэр. И работать на вас.

— Кто вас увез? Вас забрал какой-то человек, представившийся мной.

— Не могу ответить, сэр. Скажу только, что у меня не было выбора.

Хэксби понизил голос:

— Вы совершили преступление?

Рядом с Кэт Джон переминался с ноги на ногу.

— Сэр, девушки честнее ее не сыщется в целом свете. Клянусь.

Кэт не заслуживала такой преданности.

Хэксби взглянул на слугу:

— Я спрашивал не об этом. Жду ответа, Джейн.

— Я не сделала ничего дурного. — Кэт запнулась. — Только то, к чему меня вынуждали обстоятельства.

Хэксби наклонился, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Кэт.

— Мне известно, что со временем законы меняются. Я на собственном опыте убедился, что можно быть не в ладах с новыми человеческими законами, но при этом сохранить чистую совесть перед лицом Господа.

Тут Кэт вспомнила, что в прежние времена господин Хэксби служил Оливеру Кромвелю и, возможно, достиг бы бо́льших высот, не вернись король на престол.

— Моя совесть чиста, сэр, — шепотом ответила Кэт.

Однако сейчас она должна быть безукоризненно честна. Кэт вспомнила, как считала преданность бедного Джема чем-то само собой разумеющимся, как укусила за руку тощего молодого человека, пытавшегося ей помочь, когда горел собор Святого Павла, как жестоко поступила с Джоном, а ведь он, несмотря ни на что, остался ей предан.

— Вернее, моя совесть чиста во всем, что касается нарушения законов, — прибавила Кэт. — Но порой я дурно обходилась с теми, кто желал мне добра.