Читаем Лондон: время московское полностью

— Один китаец с полуторами ярдов взял и вернул англикам их легенду, Хрустальный дворец, который разбомбили фашисты. Теперь там выставки, прочая гламурная шняга и charity.

— Ну и?..

— Так теперь ему council Elepbant&Castle подряд дал на строительство больницы и двух жилых комплексов. Косоглазый семь лет зад лизал и лямы отгружал во всякие фонды. Инвестиция верняк.

— Гори оно все в аду. Я на Марс лечу. Значит, так. Скупай квартиры в Notting Hill и South Ken. И гостиницу ищи там же. Все рифербишь[21] — и выставляешь на продажу. А все эти понты оставим китаезам. Я вообще не люблю выпячиваться. На нас футбольной славы хватит. Все, извини, у меня стрелка в Парламенте.


ОНА. 13:00. Через двери модного спортивного клуба KX Gym&SPA в Кенсингтоне порхают длинноногие красавицы неопределенного возраста и красавцы неопределенной ориентации. Утопая в мягком халате Frette, ОНА медленно ходит взад-вперед по раздевалке, пьет густую жидкость темно-зеленого цвета и заговорщически говорит по телефону:

— Меня знаешь куда в прошлый раз посадили? Ни одного мужика! Таня Уткина, Жозефин-Татьяна Горохова и Амалия Непейпиво со своим бедуином. Ну это вообще не мужик, настоящее «оно». А ты с кем пойдешь-то?

— С Джеффри.

— А Джеффри who?

— Ну этот, из Bulgari.

— Подожди, это че, тот охранник, с которым ты была в Сен-Тропе?

— Дрянь ты! Он не охранник! Он из спецназа Южной Африки, специалист по воинским искусствам, и член у него двадцать пять сантиметров. Да, и я с ним была в Сен-Тропе.

— Ладно, масюсь, знаю, знаю, не кипятись! Не ты одна с ним по Лазурке каталась. А я со своим арапчонком пойду.

— Которого на поло зацепила? Этот шейх Бабтур, што ль?

— Ask! Мусик, все, не могу говорить, захожу на митинг в Tate Modern

— Куда?

— Так я же тут trustee.

— Какой еще trustee?

— Культурный мост и все такое.

— Охренеть. И чего?

— Да ничего. Выставку готовлю, Welcome to my glory holes. Ну, есть тут один карасик из Питера, который письку показывает и муравьев ест. Я его раскручиваю! Он мне нравится, хотя и не по девушкам. Bye-bye, darling!

ОНА исчезает в дверях массажного кабинета.


ОН. 13:00. В спа-салоне в Illuminata в Мейфэре, где все мраморно, основательно и позолочено.

На reception ЕГО встречают, раскосо улыбаясь, одинаковые азиатки, провожают в подвальные катакомбы заведения, усаживают в кресло у фонтанчика, сообщив, что therapist сейчас подойдет. В подземелье ни души. Вдруг из глубины лабиринта громогласный басистый женский голос сообщает:

— Welcome to Illuminata! С такой фамилией, может, будем по-русски?

Перед НИМ стояла, не особо улыбаясь, женщина лет пятидесяти, в белом халате, полная, такая вся типично родная: пергидрольная кудрявая короткая стрижка, голубеньким глазки подмазаны, черненьким — бровки, розовой пудры тоже не пожалела. ОН сразу вспомнил Анну Ванну из школьного буфета и бесчисленных теток из сорок шестой налоговой города Москвы, где ОН провел не один день, закрывая свои многочисленные ООО, перед тем как переехать в Лондон.

— Следуйте за мной!

— Повинуюсь!

— Значит, так, сегодня у нас promotion, steam room[22] абсолютно бесплатно. Вот вам халат, тапочки, жду вас, так сказать, за дверью. Попаримся, потом вернемся, и помассирую.

После холодного хаммама в массажном кабинете ОН послушно ложится на стол на живот.

— Нижнее белье можно снять, а впрочем, как вам удобнее. О, как все запущено!

— А?

— Ну пожалейте женские руки, какой вам тут deep tissue[23] — тут нужен мужик. Я вас не промассирую, ну если только поласкаю и расслаблю.

— А вы откуда родом-то? — полюбопытствовал ОН, пока она размазывала крем по спине.

— Я с Урала, Свердловск, слыхали о таком?

— Да.

— А вы давно в Лондон перебрались?

— Лет семь. Из Питера.

— А! Ну я так сразу и поняла. Ну вы, это, и раскачались. Прям никак не подобраться, вам бы к турку какому-нибудь или аргентинцу, чтоб вас промял как следует. Я вас все-таки расслаблять тогда буду.

— А у вас тут мужчин нет?

— Че?

— Ну есть мужской персонал?

— А, мужиков нет, одни ба… девушки. Ну, у нас только один мужчина есть, хозяин, шейх Самир, только я его за мужика не считаю, как говорится, уж больно староват, он все слабый пол на работу принимает. Вы где спортом-то занимаетесь?

— KX Gym. Лондон, похоже, в плане спа и фитнес-клубов, как ни странно, от Москвы отстает.

— Эх, молодой человек, это вы еще не привыкли. Вот меня послушайте, я тут уже двадцать пять лет, в Лондоне есть все — и хорошие залы, и такие салоны-люкс, как у нас. Вот на Canary Wharf сгоняйте, там отличный спортзал.

— Я тут по соседству живу, далеко мне…

— А вы на подземке.

— Я на метро не езжу!

— Да это у вас в Москве и в Питере метро, все такое в мраморе, колоннах, напоказ! А у нас тут подземка, самая старая в мире, и когда англики строили, думали о простом трудовом народе, а не о том, чтоб пыль в глаза миру пускать.

— Вы можете мне шею помассировать?

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология современной прозы

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза