Лондон

Мебель и все детали обстановки, как обычно, до мельчайших подробностей продуманы самим архитектором. Современники считали его интерьеры воплощением английского комфорта. Нынче многие из них могут показаться несколько утомительными, слишком откровенно афиширующими богатство их владельцев.

Великолепным примером мастерства Адама являются колоннада и арка у входа в Зайон–хауз — конструкция удивительно изящная. Главное в ней — её силуэт. Неповторимую красоту ему придают тонкие контурные металлические навершия, кажущиеся воздушными. Их лёгкость ещё более чувствуется по контрасту с массивной фигурой бронзового льва, увенчивающего арку.

Можно только сожалеть о том, что не сохранились до наших дней первые крупные ансамбли жилых домов Вест–энда, являвшиеся украшением старого Лондона, также связанные с именем братьев Адам. Во время второй мировой войны сильно пострадала улица Портленд–плейс, одна из наиболее цельных по своему художественному облику. В 1936 году была снесена терраса Адельфи, представлявшая первую в Лондоне попытку создать парадное оформление Темзы.

Гордон-сквер в Блумсбери

Особняков, в той или иной степени представляющих интерес, в Вест–энде немало. Однако многие из них основательно изменены перестройками позднейшего времени, а иные не являют собой образцов исключительного значения. Такие сооружения, как Берлингтон–хауз, дом на Беркли–сквер или особняки, построенные или украшенные братьями Адам, заметно выделяются на общем фоне.

Естественно, что время сильно меняло художественные вкусы богатых заказчиков. Всё больше стало появляться в Вест–энде комфортабельных особняков разбогатевших предпринимателей, с удобной планировкой помещений, отделка интерьеров которых хотя и отличалась богатством, но часто была лишена истинно художественного вкуса. Все чаще сооружаются здания, в которых заказчик–домовладелец лично занимает лишь какую‑то его часть, а остальное помещение сдаёт внаём. Дороговизна участков в уже сплошь застроенном Вест–энде и стремление к максимальной наживе стали направлять строительство в сторону повышения этажности.

Во всяком случае, наиболее ценные в художественном отношении особняки Вест–энда в своём большинстве относятся ещё к XVIII или самому началу XIX века.

Линкольнз–инн–филдс

Лейстер–сквер

Если пройти в глубь жилых кварталов Вест–энда, обязательно обратят на себя внимание весьма своеобразные, тихие и, чаще всего, небольшие по размерам площади. Образованные в XVII — XVIII веках, в период интенсивной застройки Вест–энда, они значительно отличаются от площадей других крупных европейских городов того же времени. От них не расходятся прямые лучи широких улиц, нет здесь и какого‑нибудь одного главного, доминирующего здания — замка, дворца, собора, — которому подчинено все окружение. Попытка Рена ввести в градостроительную практику Лондона подобные площади не получила широкого отклика вплоть до XIX столетия.

Наиболее ранние площади Вест–энда представляют собой замкнутое пространство, в которое улицы вливаются как‑то незаметно, играя ту же скромную роль, что и дорожки в английских парках. Большую часть такой площади занимает газон, огороженный красивой решёткой, растут платаны, почти всегда стоит какой‑нибудь памятник. Однако эти садики в центре площадей нередко находятся в частном владении и для широкой публики бывают не всегда доступны. Сплошная стена домов, обычно как две капли воды похожих друг на друга, отделена от зелени проезжей частью. Деревья не подстригают — они достаточно далеки от окон и не заслоняют свет. Все это вместе взятое определяется английским словом square — сквер, что значит — площадь.

Как известно, в русском понимании эти слова — «площадь» и «сквер» — имеют неодинаковое значение. Следует учитывать это различие и когда мы говорим о лондонских скверах. Единый в английском языке термин может быть употреблён для обозначения и небольшого внутриквартального садика и большой, с крупными транспортными потоками площади, к тому же иногда вовсе не имеющей деревьев. В данном же случае речь идёт о специфических для лондонского Вест–энда небольших зелёных площадях, стороны которых застроены жилыми домами.

Они ведут своё начало от Ковент–гарденской площади, созданной ещё Иниго Джонсом в 1630–х годах к северу от Стрэнда. Вслед за ней была образована Линкольнз–инн–филдз в юридических кварталах Лондона, затем Гровнор–сквер (1695), Беркли–сквер (1698), Сент–Джеймс–сквер (1684) и другие. Сент–Джеймсская площадь всегда считалась самой фешенебельной. В XIX веке были особенно популярны площади в квартале Белгрейвия. Часто такие площади тянулись друг за другом цепочкой, составляя ядро жилых районов Вест–энда. В XVIII столетии они начали появляться уже по всему городу. Эти площади продолжают существовать и поныне. Однако большинство зданий на них за прошедшие двести лет перестроено. Только в Блумсбери, в силу особых условий, цепочка площадей сохранилась почти в своём первозданном виде. Английские источники так рассказывают об истории этого квартала.