Лондонские мосты

В то утро для обсуждения проблемы Санрайз-Вэлли в оперативном Центре стратегической информации на пятом этаже Гувер-билдинг собралось около дюжины человек. Уничтожение маленького городка сочли "угрозой национального масштаба", хотя никаких доказательств в пользу такой точки зрения не было. У нас вообще не было ничего, ни одной зацепки.

На контакт преступники по-прежнему не выходили и никаких признаков жизни не подавали.

Невероятно. И возможно, именно их молчание пугало сильнее любой угрозы.

Нам отвели один из самых роскошных и самых безвкусно обставленных конференц-залов: туча обитых синей кожей кресел, стол из темного дерева, винного цвета ковер. И ко всему этому два флага – американский и министерства юстиции – и белые накрахмаленные сорочки с полосатыми галстуками вокруг стола.

На мне были джинсы и синяя штормовка с надписью "ФБР. Опергруппа Антитеррор". Откровенно говоря, я чувствовал себя единственным, кто оделся по ситуации. Дело явно выпадало из разряда ординарных, и девиз "Дело как дело" к нему определенно не подходил.

С другой стороны, люди здесь собрались не мелкого калибра. Старшим по рангу был Берт Мэннинг, один из пяти помощников директора ФБР. Присутствовали также старшие агенты из Объединенного антитеррористического оперативного центра и ведущие аналитики из нового Агентства по разведке, куда входили эксперты как ФБР, так и ЦРУ.

Моей соседкой оказалась Монни Доннелли, старший аналитик и мой добрый друг еще со времен Квонтико.

– Вижу, получила персональное приглашение, – заметил я, опускаясь на стул рядом с Монни. – Поздравляю и добро пожаловать.

– О да, такое я бы не пропустила. Знаешь, Алекс, все прямо как в фильме про инопланетян. Так необычно, так таинственно.

– Да уж, этого хватает.

На экране в передней части зала появилась агент из лас-вегасского отделения, руководящая расследованием в Неваде. Она сообщила, что на месте уничтоженного Санрайз-Вэлли развернута мобильная лаборатория, но это была, пожалуй, единственная новость, так что собрание быстро перешло к следующему вопросу: оценке угрозы.

Уже интереснее.

Сначала поговорили о доморощенных террористических группах, таких как "Национальный альянс" и "Арийские нации". Разумеется, никто не верил, что такие простофили способны спланировать и осуществить нечто столь грандиозное. Следующими на очереди были "Аль-Каида" и "Хезболла", радикальные исламистские организации. Горячая дискуссия затянулась на добрых два часа. Все сошлись на том, что они определенно заслуживают самого пристального внимания. Потом каждый получил от Мэннинга отдельное задание.

Каждый, кроме меня. Размышляя над этим, я пришел к выводу, что, возможно, уже в самое ближайшее время получу задание от самого директора Бернса. Не скажу, что перспектива сильно меня обрадовала – не хотелось снова покидать Вашингтон и возвращаться в Неваду.

И тут случилось нечто странное.

У всех присутствующих одновременно сработали пейджеры!

Несколько секунд мы были заняты тем, что проверяли поступившие сообщения. В последние месяцы в связи с ростом террористической угрозы старшие агенты уведомлялись о каждом подозрительном случае, попадающем в данную категорию, независимо от того, шла ли речь о сомнительном пакете в нью-йоркской подземке или обнаружении спор сибирской язвы в Лос-Анджелесе.

Сообщение, поступившее на мой пейджер, звучало следующим образом:

На военно-воздушной базе Кертлэнд в Альбукерке обнаружено исчезновение двух ракет класса «земля – воздух». Изучается возможность связи инцидента с ситуацией в Санрайз-Вэлли.

Глава 19

"ПРАВЕДНЫЕ ПОКОЯ НЕ ЗНАЮТ" – гласил плакат на стене между столовой и автоматом с содовой. В 5.50 утра нас снова собрали в том же конференц-зале на пятом этаже. Состав почтенной группы, удостоенной столь высокого внимания, не изменился. Некоторые предполагали, что люди, ответственные за бомбардировку Санрайз-Вэлли, вышли наконец на контакт с Бюро. Другие считали, что вызов каким-то образом связан с пропажей ракет на базе Кертлэнд.

Спустя несколько минут прибыли с полдюжины агентов ЦРУ. Все в костюмах и с кейсами. О-хо-хо... Потом появились парни из министерства внутренней безопасности. Ситуация складывалась определенно серьезная.

– Похоже, припекло по-настоящему, – прошептала, наклонившись ко мне, Монни Доннелли. – Одно дело болтовня о необходимости межведомственного сотрудничества, и совсем другое... Что ни говори, а здесь ЦРУ.

Я улыбнулся:

– А ты, похоже, в хорошем настроении.

Она пожала плечами:

– Знаешь, генерал Паттон перед сражением как-то сказал: "Да простит меня Господь, но мне это нравится!"

Ровно в шесть в зал вошел директор Бернс. С ним были Томас Уэйр, глава ЦРУ, и Стивен Боуэн из министерства внутренней безопасности. Все трое казались предельно встревоженными. Может быть, просто из-за того, что жизнь свела их вместе. Так или иначе, занервничали и остальные.