Лондонские мосты

– Мою старшенькую зовут Хана. Угадай, кто у нас выбирал имена? Подсказка: детей зовут Хана, Даниэла и Йожеф. Ну, а что такое имя? Хана без ума от Тринни и Сюзанны из шоу "Снимите это немедленно". Ей уже четырнадцать. Средняя, Дани, играет в хоккей в Баттерси-парк и обожает балет. Джо – заядлый футболист, а еще увлекается скейтбордом и компьютерными играми... Я говорил, что нас ждет чешский завтрак?

Мы подъезжали к Баттерси. Лодок жил в кирпичном доме викторианского стиля с покатой крышей и довольно большим садом. Все аккуратненько, чистенько, мило – такой уж район. Сад тоже оказался ухоженным и очень ярким – очевидно, кто-то проводит в нем немало времени и тратит много сил.

Вся семья собралась в гостиной, где уже был накрыт стол. Меня официально представили каждому, включая кота по кличке Тигр, и я сразу почувствовал себя как дома. Как же мне не хватало всего этого: чувства дома, семьи.

Жена Мартина, Клара, стала показывать расставленные на столе блюда.

– Алекс, это kolace, пирожки со сливочным сыром. Rohliki – булочки. Turka – кофе по-турецки. А здесь parek, колбаса. Очень вкусная. У нас ее все любят.

Она посмотрела на старшую дочь, в которой смешались черты как матери, так и отца, – высокая, стройная, с милым личиком и носом с горбинкой, как у Мартина.

– Хана?

Девочка усмехнулась:

– Какие яйца вы предпочитаете, сэр? Выбирайте. Есть vejce na mekko. Есть michana vejce. Или, может, вам больше нравятся Smazena vejce? Omeleta?

Я пожал плечами:

– Michana vejce.

– Прекрасный выбор, – одобрила Клара. – И великолепное произношение. Наш гость – прирожденный лингвист.

– Хорошо, – сказал я. – А теперь объясните, что я выбрал?

Хана хихикнула:

– Всего лишь яичницу-болтунью. Очень вкусно с рохликами и пареком.

– Да, с булочками и колбасой, – сказал я, и девочки захлопали в ладоши.

Все прошло прекрасно. Клара расспрашивала меня о жизни в Америке и сама рассказывала об американских романах в жанре "мистери", которые ей очень нравились. Еще она похвалила книгу последнего букеровского лауреата "Вернон, маленький бог": "Очень любопытная. В ней передано сумасшествие вашей страны. То же сделал и Гюнтер Грасс в "Жестяном барабане". Вам надо обязательно ее прочитать, Алекс".

– Сумасшествие моей страны я испытываю на собственной шкуре.

Только в самом конце завтрака дети признались, что названия блюд – едва ли не единственные чешские слова, которые им известны. Девочки убрали со стола и отправились на кухню мыть посуду.

– Ox, ty vejce jsou hnusny, – сказал восьмилетний Йожеф-Джо.

– Даже боюсь спрашивать, но все же... что это значит?

– Что яйца были такие большие, – ответил Джо и сам же рассмеялся собственной шутке.

Глава 68

Стоило покинуть дом Мартина и Клары, как в голову снова полезли мысли о Волке: где он, что делает, откуда ждать удара, если он вообще намерен покарать нас за очередную просрочку. Вернувшись в отель, я еще немного вздремнул, а проснувшись, решил, что надо прогуляться, как следует проветрить голову.

Странное дело. Я шел по Бродвею и чувствовал, что за мной следят. Паранойя? Вряд ли. Проверка ничего не дала: либо хвост хорошо знал свое дело, либо мне недоставало навыков шпионских игр. А может, причина в том, что в Лондоне я ориентировался не так хорошо, как в Вашингтоне. Так или иначе, но у меня ничего не получалось.

По пути я заглянул в Скотланд-Ярд – известий от Волка не поступало. Вот так, время идет, а репрессий никаких. Ни в одном из четырех городов. Затишье перед бурей?

Примерно час спустя, пройдясь по Уайт-холлу мимо резиденции премьер-министра до Трафальгарской площади и чувствуя себя намного лучше, я повернул к отелю. И снова то же неприятное ощущение: как будто за мной наблюдают, смотрят мне в спину. Кто? Как я ни старался, углядеть кого-то подозрительного не удавалось.

Поднявшись в номер, я еще раз позвонил детям в Мэриленд. Потом поболтал с Наной, которая – удивительно! – сидела дома одна.

– У нас здесь спокойно и тихо. Знаешь, уж лучше, когда шумно, когда все на месте. Я так скучаю.

– Я тоже, Нана.

Положив трубку, я лег на кровать и уснул. Не раздеваясь, разбудил звонок. Шторы никто не потрудился раздвинуть, так что в комнате было темно. Я взглянул на часы – Боже! – четыре утра. Похоже, выспался. Если так пойдет и дальше, можно даже наверстать упущенное.

– Алекс Кросс, – сказал я в трубку.

– Алекс, это Мартин. Еду из дому. Он хочет, чтобы мы собрались у Парламента и ждали его там. Возле запасного входа. За тобой заехать?

– Нет, здесь недалеко, быстрее дойду пешком. Встретимся на месте.

У Парламента в такой-то час? Мне это совсем не нравилось.

Спустя пять минут я уже выскочил из отеля и торопливо зашагал по Виктория-стрит к Вестминстерскому аббатству. Волк что-то задумал, нет никаких сомнений. Ударит ли он по всем четырем городам сразу? Меня бы такое не удивило. Сейчас меня вообще ничто не удивило бы.

– Привет, Алекс. Рад встрече.

Из тени выступил мужчина. Я даже не заметил, что он там стоял. Задумался, не совсем проснулся, потерял бдительность.

Он сделал еще пару шагов, и я увидел направленный мне в грудь пистолет.