Лондонские оборотни

Было ли это сотворено высшими силами добра, побеждающими земные законы или просто следствие дисциплины и практики, Габриэль не мог сказать. Но это было единственное искусство, которым Тереза владела, а он нет, и это вызывало его ревность. Если и было в нем что-то, что можно назвать амбицией, так это желание, чтобы сила зла однажды сделала для него столько же, сколько для Терезы сила добра, которая в ней живет. И он снова задумался, а не сможет ли это сделать, если только посмеет смириться с отчаянной болью, которую с радостью принимала Тереза.

Здесь больше нечего было делать, Габриэль отошел от окна, и отправился посмотреть, что делается в других частях Дома. Он вернулся к Флигелю, и заглянул в окно комнаты, где он встречался с Джейкобом Харкендером. Теперь Харкендер беседовал там с Преподобной Матушкой, а миссис Муррелл молча глядела на них. Ему не потребовалось никакого демона, чтобы услышать, о чем они говорили.

– Так вы намерены взять мальчика под свою опеку в течение месяца? – Спросила Настоятельница.

– Не уверен, – ответил Харкендер. – Вы хорошо присматривали за ним, и я вас за это благодарю. Но хотел бы я знать, достаточно ли он повзрослел, чтобы перейти к следующей ступени своего образования. Просите, что я вас честно не предупредил, но пока я его увидел сегодня, я не знал, насколько он вырос.

– И что именно вы намерены из него сделать?

Тут Харкендер помедлил мгновение, но ответил довольно непринужденно:

– Он поступит ко мне на службу, Преподобная Матушка.

Гэбриэль увидел, что Преподобная Матушка сидит, прямая как палка, словно гордится, как достижением, своей привычкой к неудобствам.

– Полагаю, вы придерживаетесь мнения, мистер Харкендер, что вольны сделать из ребенка все, что пожелаете, вольны забрать его, когда и как вам угодно. – холодно сказала она, – Однако у меня другая точка зрения, и я представляю вещи в ином свете. Вы доверили Габриэля нашим заботам, и нашим долгом стало проследить, чтобы он был подобающе воспитан и подготовлен к христианской жизни. Мы неравнодушны к нему, и от этого нельзя просто отмахнуться, мой долг побуждает меня узнать все возможное о его перспективах.

– Разумеется, – сказал Харкендер таким же ледяным тоном. – Не скажете ли вы мне, что тревожит вашу совесть?

– Если я могу говорить откровенно, сэр, – произнесла Преподобная Матушка, – Это ваша репутация. Молва называет вас чародеем, алхимиком и некромантом.

Тут миссис Муррелл резко втянула в себя воздух, но Джейкоб Харкендер, насколько мог видеть Габриэль, не выказывал ни малейших признаков раздражения.

– Наша церковь и в прошлом не скрывала своего враждебного отношения к алхимии. Но вам нет нужды беспокоится о безопасности мальчика, – спокойно начал он. – Я ученый, это верно, но в моих исследованиях нет ничего дьявольского, и если я маг, то одной породы с Альбертом Великим и Марчелло Фичино, а не фигляр-колдун или чернокнижник, заключающий скверные сделки. Не стану обсуждать с вами вопрос о ереси, но если вам известно какое-либо свидетельство, которое уличает меня в обычном пороке, высказывайтесь свободно.

– Я хочу только убедиться, что душа Габриэля, о которой мы до сих пор тщательнейшим образом заботились, не окажется в опасности. – Сказала Преподобная Матушка вполне вежливо. Габриэлю показалось, что в ее заявлении таится скрытая ирония. И он заподозрил, что Харкендер должно быть настроен точно так же, но проявляет ни малейшего признака обеспокоенности или насмешливости.

– Можете быть уверены, что я позабочусь о его душе не меньше, чем вы, и недурно подготовлен к такой задаче. – ответил Харкендер, – Меня, как вы знаете, учили иезуиты, и я неплохо наставлен в делах церкви. Мой дом, Преподобная Матушка, готов к посещению епископа или любого инквизитора не хуже, чем ваше заведение, и я предлагаю вам произвести любую проверку.

Из этого разговора Габриэль почти ничего не понял. Никакого всплеска загадочной интуиции, которую он привык относить за счет своего демонического видения, во время диалога не произошло.

Преподобную Матушку с ее неулыбчивым нравом, кажется, удовлетворило это заявление.

– Я хотела только удостовериться, – мягко сказала она. – Наше внимание к Габриэлю не ослабнет, когда он покинет эти стены, в этом можете не сомневаться.

– Я это только приветствую, – ровно произнес Харкендер. – И буду рад сотрудничеству. Хотя, боюсь, что ваша склонность к затворничеству его несколько тяготит.

Тут Преподобная Матушка встала и предложила гостям последовать ее примеру. Прежде, чем они вышли в ночь, Габриэлю вполне хватило времени скрыться в тени Флигеля, и никто его не заметил. Когда Преподобная Матушка покинула их, сестра Клэр отправилась искать Люка Кэптхорна, чтобы поручить ему позаботиться об экипаже Харкендера. Как только посетители остались одни, миссис Муррелл обернулась к спутнику.

– А что если она все о нас знает? – Спросила она. – Было ошибкой помещать мальчика сюда, я вам всегда это говорила.