Лондонские сочинители

— Это отвратительно! Как ты смеешь?! — воскликнула она и вышла из комнаты.

* * *

Несколько дней спустя Уильям Айрленд выступал перед собравшимися в Мерсерс-Холле на Милк-стрит. Лондонское отделение Шекспировского общества пригласило его прочесть лекцию на тему: «Источники трагедий Шекспира». Мэтью Тачстоун, основатель и президент общества, прочитал в журнале «Вестминстер уордз» две статьи Айрленда и был поражен его глубоким пониманием языка елизаветинской эпохи. Именно из его статей Тачстоун узнал, что слово «тень» употреблялось тогда в значении «актер».

Уильям начал выступление, заметно волнуясь; он с трудом выговаривал слова и утирал платком лоб. Взглянув на Мэри Лэм, он улыбнулся. Она сидела рядом с отцом; тот энергично кивал Уильяму и воздевал руки в знак величайшего удовлетворения.

— Есть и другие источники, наводящие на глубокие размышления, — говорил Уильям. — Мистер Малоун, известнейший ученый и литератор, обнаружил в архиве Стратфордского магистрата, среди обвинительных заключений, документ чрезвычайной важности. — Эдмонд Малоун тоже сидел в зале, его привез Сэмюэл Айрленд. — Это отчет о дознании, проводившемся в Стратфорде-на-Эйвоне одиннадцатого февраля тысяча пятьсот восьмидесятого года. Считается, что в то время Бард работал в конторе одного местного адвоката. Да, в юности ему, как, впрочем, и большинству из нас, приходилось разными способами зарабатывать себе на хлеб. — Здесь Уильям ожидал услышать негромкий смех, но в зале стояла тишина, прерываемая время от времени лишь кашлем или скрипом сапог. — В документе том речь идет о смерти девицы по имени Кэтрин Хамнет или Хамлет. — Вот тут, как он и ожидал, ему удалось завладеть вниманием аудитории. — Смерть через утопление. — Уильям помолчал. — Особа эта была не замужем. Она пошла на реку Эйвон, позже там нашли ее тело. По словам родственников, Кэтрин отправилась на реку, чтобы набрать воды. Смерть через утопление — таков вывод дознавателей. — Он бросил быстрый взгляд на Мэри, но та сидела опустив голову. Позади нее улыбался во весь рот Эдмонд Малоун. — Вот как сформулировал вывод коронер: Вышеуказанная Кэтрин, стоя на берегу упомянутой реки, внезапно поскользнулась и упала в означенную реку и там же, в водах сей реки, утонула, следственно, приняла смерть именно так и никак иначе. — Он опустил документ на стол. — Сказано очень четко и недвусмысленно, чтобы отмести возможные предположения о самоубийстве. Если бы Кэтрин наложила на себя руки, ее нельзя было бы хоронить на церковном погосте, тело было бы предано неосвященной земле.

Сэмюэл Айрленд зашептал что-то на ухо Эдмонду Малоуну. Уильям продолжал:

— Однако по маленькому, похожему на деревню городку наверняка поползли слухи о самоубийстве, дошедшие и до ушей молодого Шекспира, который тогда работал в адвокатской конторе. Вот вам и источник, дамы и господа. Тело молодой женщины плывет по реке. Фамилия утонувшей — Хамлет. Быть может, именно так родился образ Офелии? — От неловкости и волнения, снедавших Уильяма в начале лекции, не осталось и следа. — Не исключено, что на волнах Эйвона Кэтрин вплыла в бессмертие.

Многим сидевшим в зале преждевременная гибель близких была не в новинку; такое в Лондоне случалось нередко. Да и сведение счетов с жизнью в водах Темзы тоже не было из ряда вон выходящим событием. Поэтому все спокойно слушали Уильяма, а некоторым вспоминались умерший до срока ребенок или иной родственник.

* * *

Среди слушателей был молодой человек по имени Томас де Куинси.[100] Все его мысли были заняты Энн. Кроме этого имени, он ничего о ней не знал. Годом раньше Томас приехал из Манчестера с сущими грошами в кармане; в Лондоне у него не было ни единого знакомого, и он обратился к дальнему родственнику, троюродному или четвероюродному брату. Тот владел в столице кое-какой недвижимостью, и среди прочего — обветшалым домом на Бернерз-стрит. Дом пустовал, и хозяин отдал де Куинси ключи, разрешив там остановиться, пока тот не подыщет себе подходящего пристанища. Томас обрадовался и тут же, со всеми своими скромными пожитками, отправился на Бернерз-стрит. Обосновался он на нижнем этаже; там нашлось старое диванное покрывало, на котором можно было спать, да маленький коврик. Последние полгинеи Томас оставил на еду в надежде, что этого ему на первое время хватит, а потом он найдет себе место писца или рассыльного.

Но в первую же ночь выяснилось, что в доме он не один, обнаружился еще один жилец — девочка не старше двенадцати-тринадцати лет; спасаясь от непогоды, она ухитрилась забраться под крышу. «Не нравилось мне жить на ветру да под дождем, — объяснила она Томасу. — На здешних улицах от них спасу нет». — «И как же ты нашла этот дом?» — спросил Томас, но она вопроса не поняла: «На крыс я внимания не обращаю, а вот к привидениям никак не привыкну».