Лондонские тайны

— Чтоб тебе самому слететь в лодку! — добавил капитан, и поспешил отойти в сторону.

Лодочники приняли тюк и положили его на дно лодки.

Веревка тотчас же была втянута наверх.

— Черт побери, это пахнет мускусом, — сказал Том. — Должно быть, чемоданчик какого-нибудь джентльмена.

— Чарли, не заваливай клапана! — прибавил он.

— Не бойся, друг Том, клапан на виду. Только мне не хотелось бы сегодня выкупаться, — отвечал толстяк.

Один за другим в лодку были спущены и уложены еще пять добрых тюков.

— Спокойной ночи! — послышался наконец грубый голос сверху, и отверстие закрылось.

— Греби, Чарли, жирный лебедь мой! — сказал капитан. — Ветерок, кажется, хочет рассеять туман.

— Спокойной ночи, Груфф, старый кровопийца, проклятый головорез! — прибавил Педди. — Но вот, кажется, одна из наших лодчонок. О эй!

— Шесть тюков, капитан.

— Хорошо! Налегайте, молодчики, налегайте на весла!

— А вот и лодка канальи Мичеля, нашего милого друга… О эй!

— Два маленькие пакета, капитан.

— А… два маленькие пакета, — сказал капитан с неудовольствием.

Все три лодки быстро поплыли по течению. Между тем начался отлив. Ветер, подувший вместе с ним, начал разгонять туман. Можно было уже различать леса мачт и сеть канатов. Газовое освещение начало отражаться в струях Темзы.

— Дело становится дрянь, — сказал Тернбулль, фонари на мосту бросают свет прямо на нас… Затем, пожалуй…

— Наляг, Чарли, жирная акула! — сказал капитан. — Еще ударец веслами и мы будем скрыты кораблями, а там с Божьей помощью…

Скоро лодки подошли к тому месту, от которого отплыли.

— Мяучь, Снэль, мяучь, мой котенок! — тихо приказал капитан.

И тут же с одной из лодок послышалось протяжное, весьма натуральное мяуканье кошки. Несколько мгновений спустя на берегу раздался глухой лай собаки.

— Черт возьми! — пробормотал Педди. — Нам загородили дорогу! Впрочем, черт разберет этого Сони: он так натурально лает, что, право, не знаешь, он ли это или какая-нибудь паршивая собачонка.

— Помяучь еще, Снэль!

Мяуканье раздалось опять. В ответ снова послышался лай.

— Ну, теперь уж в самом деле Сони! — проворчал Тернбулль. — Дело дрянь! Должно быть между нами и пристанью торчит таможенная лодка.

— Это таможенные разбойники! — сказал Педди. — Станет наш брат заниматься контрабандой!

— Что нам теперь делать, ребятушки?.. Станем подыматься выше, причалим за мостом. Ветер, на наше счастье, становится тише, туман густеет.

— Налегай веселей!

Три лодки тронулись в один миг. В то время, когда лодка капитана миновала корабль, в тени которого она скрывалась, с другой стороны показалась черная масса.

— Стой! — послышался с нее повелительный голос.

— Лавируй, Том. Налегай, Чарли, — прошептал капитан.

Лодка стремительно пошла к берегу, но вдруг тяжелый крюк зацепил ее борт.

— Руби веревку, живей! — приказал капитан.

Том изо всей силы ударил топором.

— Цепь! — пробормотал он в бешенстве.

— Стой! Кто на лодке? — послышался опять повелительный голос.

Никто не отвечал. Цепь, к которой был припаян крюк, напряглась и быстро потащила лодку к черной массе, бывшей ни чем иным, как таможенным катером.

Капитан надвинул шляпу на глаза и прицепил свою палку к петле фрака.

— Черт бы их побрал! — проговорил он спокойно. — Мне не хотелось сегодня купаться… Чарли, долой с клапана… Удирай, кто может.

Дно лодки открылось как по мановению чародея: тюки и лодочники скрылись в воде.

Крюк таможенных почти тотчас же приволок лодку к катеру, но в ней не только никого не было, но она оказалась даже без дна.

Глава третья СЛЕПОЙ И КРАСАВИЦА

Другие лодки воспользовались минутной суматохой, когда все внимание таможенных было обращено на капитана Педди, и успели благополучно причалить к берегу. Скоро туда же явился и капитан со своими товарищами.

— Сегодня вода-таки холодна, — сказал Педди, выходя на берег, — сильно холодна, черт бы ее побрал!

Маленький Снэль встряхнулся, как мокрая собака, мяукнул и исчез под плащом Сони, который от радости залился веселым лаем.

Лодочники, взвалив на плечи тюки, направились куда-то по мрачным переулкам города. Они старались только держаться от таможни подальше.

Капитан Педди отправился домой, переменил синий фрак на точно такой же, лососиные панталоны на такие же и преспокойно отправился в таверну под вывескою «Короны».

При его появлении в чистой комнате мистрисс Борнет опять журила служанку. Сюзанна слушала брань хозяйки с таким спокойствием, что казалось, будто она вовсе и не слышит ее.

При всех своих хороших качествах мистрисс Борнет никогда особенно не отличалась терпением, в настоящее же время видя, что ее брань все равно, что к стене горох, вовсе не могла сдержать себя и что есть мочи хватила своей дланью по бледной щеке Сюзанны.

— Черт побери! — сказал про себя капитан. — Кажется, теперь мне долго придется ждать грогу!